Мост на реке Бенхай - [52]

26 марта в восемь часов утра на острове прозвучал сигнал противовоздушной тревоги. Но появились только разведывательные самолеты врага. Налет произошел позже — через несколько часов…

Воздушным пиратам дали отпор. Первым же залпом ручного оружия один самолет был подожжен. Пилот выбросился на парашюте и упал в море, неподалеку от берега. Две другие машины, задымив, немедленно отвалили в сторону и ушли. Но жители острова хорошо понимали, что на этом дело не кончится: раз уж американцы взялись за пиратское дело, они не успокоятся…

На следующий день около двух часов снова прозвучала сирена. Вслед за нею раздался зловещий свист и вой пикирующих самолетов. Их было втрое больше, чем накануне. Они сбросили несчетное количество бомб— уже более крупных. Воздушная атака продолжалась около полутора часов. Конечно, бомбежка сопровождалась и стрельбой по мирным жителям. Но труппа местной самообороны и в этот день сбила три самолета!

Много бед причинили острову проклятые май бай ми.

Они подожгли школу, новый продовольственный магазин, метеорологическую станцию и жилые дома. Погибло несколько десятков жителей, в том числе маленькие-дети… В чем их вина? Кружившие над островом бандиты не могли не видеть, в кого они стреляют. И кровь безвинных — это преступление и позор Соединенных Штатов!

…Население Батьлонгви, как и других городов и селений Демократической Республики Вьетнам, атакованное американскими варварами, проявило поразительное мужество, отвагу и подлинный героизм. Фам Ба Де, руководитель одной из местных групп самообороны, тяжело болел и находился в клинике на постельном режиме. Услышав сигнал воздушной тревоги, он буквально вырвался из рук санитара и убежал на свой пост.

Боец сельской группы территориальной обороны Нам; Сан Фонг, проявив большую отвагу, схватил за стабилизатор упавшую рядом термитную бомбу и в какую-то-долю секунды, не дав ей взорваться, успел отбросить ее в море. Он спас не только себя и товарищей, но и пулеметное гнездо со всем оборудованием. Мгновение спустя: бомба взорвалась, подняв огромный столб воды, но не причинив никому вреда.

Руководителя другой группы, Хоа Дунга, трижды засыпало прибрежным песком, камнями и осколками кирпича, отбрасывало воздушной волной. Оглушенный и контуженный, он каждый раз упрямо и стойко возвращался на свой пост и руководил огнем зенитного пулемета. Молодого вьетнамца постигло горе: среди убитых в тот день оказалась его невеста Ван Кхань, также участница местной самообороны. Сейчас Хоа Дунг уже в Народной Армии и ведет личный счет уничтоженным им врагам.

Естественно, пока не было внезапного воздушного нападения на Батьлонгви, никто детей оттуда эвакуировать не собирался. И в первый же налет их погибло немало, а вместе с ними был убит учитель.

Перед праздником I Мая на остров приехали представители администрации провинции, партийных и профсоюзных органов Хайфона. По поручению Хо Ши Мина они вручили защитникам острова награды, в том числе самую почетную — «Знамя обороны».

* * *

На каждом предприятии Хайфона винтовки и автоматы стоят рядом с токарными и фрезерными станками. Идут беспрерывные занятия групп самообороны, работают школьные курсы…

Мне вспоминается оригинал любопытного документа, который три года назад я видела в Ханойском музее. Это было требование рабочих, занятых на местных текстильных фабриках, переданное дирекции в 1929 году. Рабочие добивались тогда снижения обязательных взносов и налогов, человеческого обращения с ними, уважения их достоинства, а равно уменьшения на один час рабочего дня: с тринадцати до двенадцати часов!

Вспоминая то далекое прошлое, еще лучше понимаешь боевой дух вьетнамского народа. Люди, с винтовкой в руках стоящие на страже завоеваний августовской революции, непобедимы! Никакой агрессор — американский или любой другой — не в состоянии уничтожить этих завоеваний. Тут не помогут ни доллары, текущие в карманы сайгонских марионеток, ни пиратские налеты американских бандитов на мирные города и села Вьетнама!

Победа будет на стороне вьетнамского народа. Враг не пройдет!

Незаконченный разговор с рекой Бенхай…

Мы приехали в Виньлинь глубокой ночью: днем приходится скрываться в джунглях и пережидать бесконечные налеты вражеских самолетов. Уже на пути к городу быстро наступающие сумерки стерли все контуры пейзажа — пролысины выгоревших белых песков, низкие кустики, бурую ленту дороги, резные веера пальм… Включенный на мгновение свет фар вырывает из темноты то силуэт одинокого велосипедиста, то фигурки возвращающихся из школы детишек, бегущих по обочине с книжками в руках, то девушек с перекинутыми через плечо автоматами…

К полуночи впереди тускло блеснули редкие огоньки Виньлиня. Нас останавливают: проверка документов. Машина виляет по узким улочкам и переулкам и наконец тормозит перед невысоким зданием. Нам уже приготовили постели с противомоскитными сетками и горячий чай в термосах. Наскоро пьем его и спешим ознакомиться с обстановкой в городе.

Здесь, как в Хатине и Донгхое, мы все обязаны подчиняться распоряжениям местных властей и штаба территориальной обороны. Мой сопровождающий, Фан, объясняет мне эти правила, подчеркивает их важность и многозначительно посматривает на меня. Я делаю покорное лицо, так как знаю, что он имеет в виду. Честно признаться, я довольно часто не выполняю строгого приказа немедленно спускаться в убежище при каждом налете. А такой приказ обязателен для всех, безотносительно к их рангам и положению. Но если я после трехлетнего перерыва решила приехать сюда под пули и бомбы, если решила сама, своими глазами, увидеть трудную вьетнамскую весну 1965 года, так ведь не затем, чтобы прятаться, а чтобы смотреть и видеть! Мой долг — рассказать миру правду о новой «грязной войне», на сей раз американской…