Мост мертвеца - [29]

Минут через десять я заметил, что небо начинает темнеть. Выкрутив шею, я выглянул в окно. На юге все уже было затянуто свинцово-серыми грозовыми тучами, казалось, нависшими прямо над верхушками деревьев.

Когда я выехал из леса на открытое место, жестокий порыв ветра ударил в кабину пикапа, буквально выталкивая его на гравий обочины. За годы, проведенные в Форт-Беннинге, мне довелось увидеть несколько ураганов, и всегда им предшествовал тот же самый тяжелый воздух, те же самые дразнящие резкие порывы ветра. Оставалось только посмотреть, сохранит ли силу этот ураган после того, как дойдет до Аллеганских гор.

Заряд дождя ударил в лобовое стекло и закончился так же внезапно, как и начался. Я включил радио, чтобы послушать прогноз погоды, но услышал лишь треск статического электричества.

Еще миль через двадцать стали появляться знаки, указывающие на приближение к автостраде. Потемневшее небо снова пролилось дождем. Наконец я подъехал к неоновому столбу, поднимающемуся на тридцать футов вверх. Сияющие красные буквы гласили: «Страна чудес».

Я вспомнил, как читал в одном старом докладе полиции штата, что мотель был построен в начале семидесятых одной нью-йоркской преступной группировкой, решившей, что купленных ею политиков штата будет достаточно для открытия легального казино. Как выяснилось, мафиози были правы, хотя они на сорок лет ошиблись со сроками, а также не предвидели того, что казино будут принадлежать гораздо более древним семействам, таким как мохоки и ирокезы[22].

Трехэтажный комплекс мотеля выглядел так, словно его проектировали те же самые люди, которые строили первые казино в Лас-Вегасе. Подъезд центрального здания был украшен огромными сужающимися книзу колоннами, раскрашенными подобно палочкам от леденцов.

Посреди потрескавшегося асфальта разворотного круга одиноко стоял круглый бетонный фонтан в виде древнеримской купальницы; его современные нимфы готовы были в любой момент извергнуть воду в грот, если только кто-нибудь снова откроет кран. Пересохший грот был заполнен пустыми банками из-под пива и старыми билетами с расположенного неподалеку ипподрома.

Также рядом с мотелем находилась большая стоянка для фур. Там имелись ресторан быстрого обслуживания, музыкальный бар, массажный салон, два ряда колонок с бензином и дизельным топливом, бесплатный душ и целый акр асфальта для размещения больших экипажей.

Когда я поставил пикап у фонтана, уже стемнело. Я опустил наполовину оба стекла, чтобы Стрекоза наслаждалась сквозняком, и вышел из машины. Порыв холодного ветра остудил мое разгоряченное лицо. Я направился к закрученным спиралью колоннам, обрамлявшим вход в административное здание мотеля.

За двумя дверями простирался вестибюль, ведущий к покрытой красным винилом стойке. Воздух под низким потолком сильно отдавал запахом промышленных дезинфицирующих средств.

За стойкой стоял лысеющий мужчина с пухлыми, как у херувима, щечками, курящий сигару. Лет тридцати, он был в футболке и мешковатых шортах до колен. Приколотая к футболке пластиковая бирка сообщала, что зовут его Бантид.

– Вам повезло, приятель, – сказал он, вынимая изо рта сигару. – У нас сегодня специальное предложение на все номера с гидромассажным душем.

– Я уже забронировал номер, – сказал я. – С видом из окна.

– Вы забронировали номер? – произнес он таким тоном, будто никогда прежде этого никто не делал.

– Номер десять.

– Ах да, – усмехнулся Бантид. – Тот, который выходит на заправку… да… я приберег его для вас.

Вместо передних нижних зубов у него зияла большая дыра. Почему-то от этого он казался более привлекательным.

– Спасибо, – поблагодарил я.

Я заплатил наличными за первый час. Бантид разгладил на стойке две двадцатки и десятку, перед тем как засунуть их в щель сейфа. Он не спросил у меня ни фамилии, ни адреса и не выдал квитанцию.

– Не желаете немного размяться? – спросил Бантид, многозначительно указав взглядом на дальний конец вестибюля. Перед дверью с надписью «Туалеты» стояли три дивана, обтянутых кожзаменителем. На них сидели пять женщин азиатской внешности. Все были в откровенных обтягивающих платьях схожего покроя, но разных цветов. Две дремали, одна читала газету, напечатанную иероглифами. У всех пятерых были крепкие, здоровые тела и безразличные лица. Я предположил, что это кореянки.

– Та, которая постарше, в розовом платье, может творить языком такие вещи, вы даже не поверите, – сказал Бантид.

– Да, но, понимаете, я кое-кого жду.

Дешевые красные часы на стене показывали без двадцати семь.

– Конечно. – Он снял со стены ключ. – Должен вас предупредить – если к половине восьмого не освободите номер, с вас еще полтинник. У нас почасовая оплата. Ни одной лишней минуты. Нужно сменить белье и все такое.

– Спасибо, – сказал я, направляясь к двери.

Я не спросил у него, где находится номер десять. Он наверняка рассудил, что мне это известно, раз я специально попросил именно его. В дверях я разминулся с двумя мужчинами в возрасте.

Обоим было под семьдесят; они напоминали отошедших от дел бизнесменов, заглянувших на вечеринку по случаю Дня всех святых в клуб «Для тех, кому за…». Оба были в ковбойских шляпах, желтых клетчатых рубашках и джинсах, но вместо сапог у них на ногах были мягкие стариковские тапочки.