— Сережа, я хочу попросить у тебя прощения.
На другом конце провода повисла пауза. Сергей ожидал от бывшей жены чего угодно, только не покаяния.
— Я очень виновата перед тобой, — продолжала Дина. — Но я хочу, чтобы ты знал: я вовсе не хотела сделать тебя несчастным. Просто так вышло. Жаль, что теперь уже ничего нельзя исправить. Одним словом, прости меня.
Снова наступило молчание.
— Интересно… С чего это вдруг?
— Все в жизни меняется.
— Динка… — Голос Сергея дрогнул. — Даже не знаю, что сказать…
— И еще… — добавила Дина. — Ты можешь увидеть Федьку, когда захочешь. Денег не надо, ничего не надо. Ты его отец, и мальчик тебя очень любит. Я не стану препятствовать тому, чтобы вы общались.
— Как же — не надо?.. — забормотал Сергей. — Федьке, сыну…
— Ну, как соберешься, звони. Мне пора.
— Дина, подожди… Не вешай трубку… Может, мы с тобой…
— Извини, Сережа. Я сейчас занята. Надо идти на съемку.
Дина отключила телефон, сделала глубокий вдох, тряхнула головой, словно отгоняя наваждение прошлого. Она собралась, сосредоточилась, взяла со стола аккуратные листки с текстом, который ей предстояло читать перед камерой. Девушка-гримерша подошла в последний раз удостовериться, что Динин макияж в порядке.
— Замечательно выглядишь, — улыбнулась она. — Ну, ни пуха ни пера.
— К черту!
— Камера, мотор!
Съемка закончилась, и Дина не спеша вышла на улицу.
Ночью в Москве прошел дождь, и на тротуарах еще стояли лужи. Впрочем, летнее солнце уже вовсю светило над городом. Свежая зеленая листва тихо шелестела на ветру.
Дина огляделась по сторонам и, вдыхая полной грудью свежий, насыщенный озоном воздух, двинулась в сторону метро. А где-то там, впереди, над неровными очертаниями домов, в высоком безоблачном небе разноцветной дугой сияла радуга, словно яркий, фантастический мост в будущее.