Мост через прошлое - [24]

Время от времени Дине звонила верная Галка.

— Как дела? — интересовалась она. — Получается на новом месте? Разобралась?

— Нормально, — бодро отвечала Дина. — Хорошо, что работы много, я целый день занята, некогда о грустном думать.

— Ты и не думай, — подхватывала Галка. — Что ж теперь поделать, раз Серега таким гадом оказался.

Сергей оказался, по мнению Дины, не просто гадом, а каким-то моральным уродом, монстром, отпетым негодяем. Она совершенно не ожидала ничего подобного после семи лет супружества.

Выйдя из больницы, Дина оформила заявление, в котором утверждала, что, будучи в состоянии легкого подпития после дружеской вечеринки, она, входя на кухню, споткнулась о порог, поскользнулась и нечаянно сама налетела на нож, который Сергей держал в руке, собираясь порезать хлеб. Следователь, разумеется, ни одному слову из написанного в заявлении не поверил, уговаривал Дину сообщить правду, но она стояла на своем. Галка со Светланой Алексеевной, по Дининой просьбе, еще раньше отказались давать какие-либо показания, мотивируя тем, что ничего не видели и не знают. В итоге уголовное дело пришлось переквалифицировать в несчастный случай. За отсутствием состава преступления Сергея освободили.

После своего благородного поступка Дина ожидала от мужа, как минимум, извинений, а как максимум — пожизненного содержания и переуступки прав на квартиру. Однако ничего похожего не произошло. Сергей смотрел на жену волком, денег на Федьку не давал и даже не пытался навестить сына. Когда же Дина по телефону завела разговор о размене, бывший муж грубо расхохотался:

— Квартиру тебе? Не дождешься. Квартира моя, мне ее родители на свадьбу подарили. Я отсюда никуда не тронусь. Не хотела жить по-человечески, катись куда глаза глядят.

— Что значит — по-человечески? Квартира у нас троих в совместной собственности. По закону я имею право на две трети площади, поскольку ребенок остался со мной.

— Ты еще получи эти две трети. Только через мой труп.

— Что ж, по-твоему, мы с Федькой на улице должны жить?

— Хочешь — живи на улице. Хочешь — возвращай Федьку сюда, я возражать против сына не буду. А не хочешь — торчите у мамочки.

— Сереж, я ведь и рассердиться могу. В суд подам.

— И что твой хваленый суд? Выселять меня будет? На каком основании?

Дина кусала губы, потому что возразить ей было нечего. Она прекрасно понимала, что муж прав. Ни один судебный исполнитель Сергея никуда принудительно не выселит. Уповать можно было только на его добровольное согласие размениваться.

— Сережа, тебе не кажется, что я по отношению к тебе вела себя достаточно порядочно? Тебе не приходило в голову, что от меня зависело — посадят тебя или нет? И что ради сына я не стала доводить дело до тюрьмы? Так почему ты так себя ведешь? Или мой поступок не заслуживает благодарности?

— Торговка! — презрительно бросил в трубку Сергей. — Тебе бы на базаре мандаринами промышлять! Ты хочешь сказать, что не посадила меня, так как рассчитывала на квартиру, а не просто потому, что я твои муж и ты мне всем в жизни обязана? Это я тебе девять лет делал авансы, ты сейчас просто по ним расплатилась. Так что я тебе ничего не должен. Живи, как знаешь, а я себе другую найду, помоложе, покрасивее и посговорчивее.

Дина не поняла, какие авансы делал ей муж, но спросить уже было не у кого: Сергеи повесил трубку. Светлана Алексеевна позже пыталась вести с ним осторожные переговоры об алиментах на Федьку, но это ни к чему не привело.

Один раз Дина, предварительно позвонив и удостоверившись, что Сергея нет дома, заехала в квартиру над Головинскими прудами забрать кое-какие мелочи, без которых на новом месте с маленьким ребенком было трудновато. Ее поразило запустение, царившие в ее бывшем доме. В ванной стояла не спущенная мыльная вода, на Дининой зубной щетке засохла паста. Значит, ею пользовался кто-то чужой. Воздух в комнатах был спертый, повсюду лежала толстым серым слоем пыль, на кухне громоздилась батарея пустых бутылок, а в спальне, на полу, валялись использованные презервативы.

Дине стало так мерзко и противно, что она поспешно увязала свои и Федькины пожитки в два небольших узла, забрала папку с документами, пошарила в серванте в поисках денег, но ничего не нашла. Оглядев в последний раз свое разгромленное семейное гнездышко, Дина бросила ключ от квартиры на журнальный столик и, выйдя на лестничную клетку, захлопнула за собой дверь.

Тащить узлы было тяжело, и Дина остановилась на тротуаре перед домом, чтобы поймать машину. Автомобилей на улице было немного, и ловила она довольно долго, пока наконец возле нее не затормозил темно-зеленый джип «мицубиси».

— Садитесь, девушка.

Дина секунду прикидывала в уме, сколько с нее возьмет обладатель шикарной иномарки. Пока она переминалась с ноги на ногу, дверца со стороны водителя распахнулась. Дина не успела рассмотреть того, кто согласился подвезти ее. Человек уверенным шагом обошел автомобиль, открыл багажник, и знакомый голос произнес:

— Клади вещи.

Дина вспыхнула. Перед ней стоял улыбающийся Митя в отлично сидящем костюме и в галстуке. Прямо персонаж ролика, рекламирующего сотовые телефоны, непременный атрибут нового поколения, подтянутого и энергичного, способного на любые подвиги. Таким его Дина еще никогда не видела. Митя, ее милый, чудесный мальчик, теперь, похоже, вырос в серьезного бизнесмена, но внешне остался таким же удивительно красивым, обаятельным, молодым.