Мост через овраг - [17]
Как взорвались трибуны, как обозлённо глянул на Ингу Железный, как затрясся его белый, мучнистый подбородок!
Она поскорее выбралась из чужих ворот, поспешила на середину, потому что игра продолжалась, клюшки стучали ещё ожесточённей, новыми спиралями ложились на лёд следы коньков.
Пожалуй, теперь она бы не могла открыто глянуть на Капитана, потому что казалось: он досадует на неё, подобно Железному.
Перед Ингой мелькали свои и чужие хоккеисты, но знакомую спину, знакомые напряжённые руки она угадывала сразу. Ей даже привелось столкнуться с Капитаном в борьбе за шайбу — она ощутила на щеке его горячее дыхание. Капитан оттолкнул её, овладел шайбой, Инга разозлилась, нагнала Капитана и тоже наддала ему плечом, но было поздно: Капитан отбросил шайбу Железному, а Железный помчался к воротам, вытворяя совершенно немыслимые финты.
Он обводил одного, второго, увлекал шайбу назад, подбрасывал её над чьими-то клюшками, играл о борт, колдовал старательно и удачно, пока не вырвался к воротам и не пустил шайбу с такой силой, что, казалось, вспорхнула железная сетка. И взрыв трибун произошёл у ворот Ингиной команды.
«Ах, так! — сощурила Инга глаза, видя, как хоккеисты четырнадцатой школы приветствуют друг друга поднятыми клюшками. — Ах, так!»
Она решила не беречься, решила сражаться за шайбу с мальчишеской злостью и нападать, нападать. И если очень хочешь того, шайба не кажется неуловимой. Надо не отставать от шайбы. Инга так и поступила.
Она носилась от одних ворот к другим, гнала шайбу, на виражах её коньки резали лёд, ей удалось два раза выбросить шайбу Саше Лихотину, и тот дважды посылал шайбу в чужие ворота.
И когда прозвучал свисток судьи, когда кончился первый период, Инга остановилась, а каток, трибуны продолжали кружение, и даже фонари кружились в плавном хороводе и почему-то снижались, освещая ей дорогу в раздевалку.
— Что с тобой, Ингин? — восторженно спросил у неё в раздевалке Саша Лихотин. — Ты великолепный игрок, Ингин! Только второй период надо посидеть в запасе. На всякий случай…
— Я не устала, — ответила Инга. — Но могу посидеть. На всякий случай…
Мимолётен перерыв. Ребята даже не присели, у каждого были горячи глаза, и каждого, наверное, наполнял азарт: опять на лёд, на свет фонарей, на шум трибун!
Как только покинули они раздевалку, Инга подтащила к дверям скамейку, взобралась на неё с коньками, чтобы лучше был виден краешек ледяного поля.
Ей казалось, что надо скрываться в раздевалке, надо не показываться Железному весь второй период. Наверное, и Саша Лихотин обратил внимание на его странные, тёмные от злости глаза.
А ведь Железный знает всё про неё, знает, что на поле не Ингин, а Инга. Он ещё тогда, после самой первой игры между сорок третьей и четырнадцатой, сказал об этом Капитану. Капитан не согласился: «Ты ошибаешься». Железный пообещал подстеречь, сфотографировать Ингу и показать снимок спортивным судьям. Капитан приказал Железному не делать этого и не болтать никому, иначе у него может появиться ещё один металлический зуб. Но Капитан, конечно же, не зря наказал Инге сторониться Железного, пока не закончится первенство. Как опасалась Инга встречи с ним накануне зимних каникул! После школы шла домой, выбирая дальнюю, кружную дорогу. А когда однажды во время урока Железный приклеился со двора к окну её класса на первом этаже, Инга безотчётно пошарила руками в парте, вытащила меховую шапку и надела плотно, чтобы не было видно волос. Учительница удивилась, начала допрашивать, не больна ли она, но выручил Ингу звонок.
Тогда выручил звонок, теперь же можно было надеяться на Капитана, потому что Капитан пристрашил Железного выгнать из команды, если он проболтается: а разве захочется Железному жить без ледяного поля, без стука клюшек, без шума трибун, похожего на взрывы, без всего волнующего и томительного, что несёт каждое состязание?
Но пока стояла Инга в раздевалке. Железный не мог причинить никакой беды. Постепенно покидало Ингу напряжение, ногам уже не было так жарко, и, следя из узкой двери за краешком поля, отороченного пёстрыми шеренгами болельщиков, она прислушивалась к взрывам и по этим взрывам определяла, в чьи ворота влетела шайба. Не были непробиваемыми ни свои, ни чужие ворота. Иногда над катком замирали голоса и выкрики, и тогда слышно было, как гремели, сталкиваясь, клюшки, точно сразу несколько человек часто и торопливо рубили поленья.
О Капитане старалась не думать, но всё равно в памяти свежо всплывало, какими чужими глазами глянул он на неё, когда она забросила первую шайбу. Может быть, и не имела она никакого права принести столько неудобств Капитану, Саше Лихотину, всем хоккеистам сорок третьей школы? И чтобы избавиться от упорной, как саднящая боль, мысли, оправдывала себя прежними словами: «Ну что ж, сегодня последняя, решающая игра. Так надо. Так надо!»
Но вот закончился и второй период, ребята вновь запрудили раздевалку, и Саша Лихотин, уже заметно уставший, с побелевшим и чуточку влажным лицом, с каким выходят из бани, выдохнул ей:
— Ведём одну шайбу!
«Моя шайба», — подумалось Инге, и так захотелось отстоять, сохранить перевес в одну шайбу, перевес, несущий победу! А собственно, зачем ей победа, зачем спортивная слава, разве мало ей счастья, разве не самыми радостными в её жизни станут эти минуты на ледяном поле, и стук клюшек, похожий на клёкот, и взрывной шум трибун, и чужой, но не посторонний взгляд Капитана? «Не знаю, не знаю», — ответила она себе и нетерпеливо постучала коньками о пол: ногам уже стало совсем прохладно.
Читателю хорошо знакомы книги Эдуарда Корпачева «Горький дым», «Конный патруль», «Двое на перроне», «Нежная душа», «Трава окраин» и другие.Повести и рассказы, составившие сборник «Стая воспоминаний», разнообразны по темам, его герои — врачи, инженеры, художники. Всех их отличает неуспокоенность, стремление к правде в каждом поступке, желание пробудить все лучшее в себе и в людях.
Повести и рассказы о деревенских ребятах, которые помогают колхозникам и работникам конезавода.Дела большого хозяйства, заботы взрослых людей — все это становится частью их жизни.Кто жил в деревне, навсегда запомнил летние вечера, поездки в ночное, невероятные истории, услышанные у костра, теплый круп коня…А ребятам из повести «Последний круг» и вовсе несказанно повезло: они всадники, жокеи, они ходят в конноспортивную школу при совхозном ипподроме, ухаживают за лошадьми, состязаются в скачках.На конезаводе живет и Авера, главный герой повести «Тройка запряженных кузнечиков».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящее издание — третий выпуск «Детей мира». Тридцать пять рассказов писателей двадцати восьми стран найдешь ты в этой книге, тридцать пять расцвеченных самыми разными красками картинок из жизни детей нашей планеты. Для среднего школьного возраста. Сведения о территории и числе жителей приводятся по изданию: «АТЛАС МИРА», Главное Управление геодезии и картографии при Совете Министров СССР. Москва 1969.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.