Моссад. История лучшей в мире разведки - [130]

В докладе отмечалось, что представитель «Шин Бет» в комиссии Зореа, Йосси Джиноссар, был «троянским конем» Шалома, информировавшим своего босса о направлениях расследования и оказывающим влияние на заключение комиссии в пользу шефа «Шин Бет». Джиноссар изменял некоторые показания, скрывал свидетельства и документы. Перед каждым заседанием комиссии он инструктировал сотрудников «Шин Бет», которые должны были выступить перед комиссией, чтобы их показания не противоречили другим.

Доклад потряс общественность^[212] и пошатнул веру в разведсообщество. Граждане почувствовали, что глава службы безопасности демократической страны руководил этой службой в худших традициях диктаторских режимов. «Шин Бет» стала пугалом, которым родители стращали непослушных детей. Были случаи, когда люди, арестованные по ошибке или за чистую уголовщину, признавались во всем чем угодно только от угрозы, что их передадут в «Шин Бет» на дальнейшую «разработку».

Аврахам Шалом был отправлен в отставку и устроился (даже возвратив старую фамилию Вендор) в Нью-Йорке в компании, торгующей оружием израильского производства. Но и там были проблемы: например, портовая администрация Нью-Йорка и Нью-Джерси, узнав, с кем имеет дело, аннулировала контракт с ним на сумму 75 тыс. долларов.

Если отбросить моральные соображения, само по себе это убийство — не более чем хладнокровный профессиональный ход, вполне приемлемый в условиях войны. Террористы, захватившие автобус, были дилетантами, действовавшими по своей собственной инициативе, и не могли сообщить никаких сведений об организациях противника. Не обладая информацией, они не представляли никакого интереса для «Шин Бет». Их даже не стоило предавать суду. Но войны в Израиле не было — просто сказалось отрицательное влияние ливанской авантюры 1982–1985 годов на «Шин Бет».

Ливан был для «Шин Бет» «диким Западом». В Ливане царила настоящая анархия и военный беспредел, и приобретенные там привычки распространились потом и на оккупированные земли. Вот маленькая история времен вторжения в Ливан.

…В чистеньком и процветающем городке Кафр Кама в горах около Тивериады проживало самое маленькое израильское национальное меньшинство: несколько тысяч черкесов, выходцев с советского Кавказа. Как многие молодые черкесы, Нафсу записался добровольцем в израильскую армию и дослужился до звания лейтенанта. В 1976 году, задолго до вторжения Израиля в Ливан в 1978 и 1982 годах, его направили служить на юг Ливана — примерно в 30 милях от Кафр Кама, но за границей. Это были первые дни израильского присутствия в том регионе. В задачу юного лейтенанта входило снабжение оружием, боеприпасами и медикаментами христиан и мусульман-шиитов, которые выступали против палестинцев.

Нафсу называл Ливан, раздираемый религиозными и межклановыми распрями, «местом, которое разрушает души». Он писал в дневнике: «Здесь мне легче ликвидировать человека, чем мафии в Нью-Йорке. Меня окружают джунгли беззакония и жестокости. Везде мы видели то, что, по нашим понятиям, было совершенно немыслимым: убийства и месть. Человеческая жизнь стоила очень дешево».

В декабре 1979 года Нафсу женился, а 4 января 1980 года был вызван — якобы для выполнения секретного задания в Ливане, — привезен в Хайфу и арестован «Шин Бет». Допросы — главным аргументом Джонисса-ра служили побои и угроза публично объявить Нафсу гомиком, «завербованным» любовниками из ООП, невыносимое обвинение для молодого черкеса, — продолжались сорок дней, и наконец невиновный «сломался» и признался во всем, в чем его обвиняли, включая измену и шпионаж против Израиля в контакте с ООП.

На суде военного трибунала он отказался от своих показаний, заявив, что его «признания» были следствием побоев и угроз. Сотрудники «Шин Бет», естественно, это опровергали, и судья, как это обычно бывало в случаях, затрагивающих национальную безопасность, поверил им. Нафсу был признан виновным, разжалован в рядовые и приговорен к 18 годам тюрьмы. Только 24 мая 1987 г., после настойчивых апелляций и под влиянием скандала с Шаломом и Джониссаром, Верховный суд Израиля снял с него обвинения в шпионаже и измене и отменил приговор. Неоднократно всплывали случаи «выколачивания» показаний и даже смертельных истязаний — причем по крайней мере однажды это было «покрыто» фальсификацией результатов вскрытия в уважаемом, пользующемся хорошей репутацией правительственном Институте патологической медицины.

«Следует воздерживаться от оказания чрезмерного давления на допрашиваемых лиц. Это давление не должно достигать такой стадии, когда причиняются физические страдания, когда в отношении человека проявляется жестокость, когда страдает его честь и достоинство как личности. Степень применения этих мер должна соотноситься со степенью предполагаемой опасности. Это означает, что степень психологического и физического давления должна быть определена заранее. Руководители должны решительно и остро реагировать на любые отступления от этого правила».

(Из резолюции Комиссии Ландау по расследованию работы «Шин Бет»)

Глава 37. СРЕДСТВО ПРОТИВ МЕТОДА, ИЛИ ИНТИФАДА