Москва в Москве - [38]

Первые «тюфяки» и пушки

Артиллерия в Москве появилась во времена Дмитрия Донского. Когда в 1382 г. на великокняжескую столицу внезапно обрушилась орда хана Тохтамыша, то, отражая штурм, москвичи с белокаменных стен Кремля на врагов. «стрелами стреляху, камением шибаху, тюфяки пущающи на них… а иные великие пушки пущаху», как перечисляет летописец.

Таково первое упоминание в летописи о русских артиллерийских орудиях. Под «пушками» (от слов «пускать», «пускича») с самого начала подразумевались крупные, «великие» орудия, а «тюфяки» (от переиначенного тюркского «тюфенг» - ружье) били «дробом» (картечью) на более близкие расстояния.

В борьбе с татарами, не имевшими огнестрельного оружия, новая техника - артиллерия - сыграла выдающуюся роль. В решающей встрече на реке Угре в 1480 г. стояли рати друг против друга, и «москвичи начаша в них стреляти и пищали пускати и многих побиша татар стрелами и пищалями и отбиша их от берега, - рассказывает Никоновская летопись, - а их стрелы межи наших падаху и никого же не уязвляху».

Сначала пушки делались из железа - ковались. Но в 1485 г. русский мастер Яков отлил из бронзы орудие, дошедшее до наших дней. В составе его металла 90 процентов меди и 10 процентов олова. На другой такой же пушке, отлитой в 1491 г., сделана надпись: «А делали ученики Яковлевы Ваня да Васюк». Это была уже продукция Пушечного двора.

Арсенал на Неглинной

С возникновением артиллерии стала очевидна необходимость организации большого государственного предприятия для литья пушек - отдельным ремесленникам это, конечно, было не под силу. И при Иване III на высоком левом берегу Неглинной ставится литейный завод - первая русская мануфактура.

Пушечный двор пользовался чрезвычайным вниманием посещавших Москву иностранцев. О нем сообщают Олеарий и Петрей, Стрюйс и Рейтенфельс, Ван-Кленк и Таннер. Но каждый из них ограничивался лишь одной-двумя общими фразами. Можно думать, что причиной такой скудной информации была «засекреченность» этого важнейшего военного завода Москвы. Изображался он, разумеется, и на всех древних рисованных иностранцами планах города (наброски эти делались, конечно, не на месте, а по памяти). Наиболее четкое представление о Пушечном дворе дает его русский план конца XVII века, разысканный историком В. Ламанским. На этом интереснейшем чертеже двор изображен прямоугольником вдоль реки Неглинной и улицы Рождественки (ныне улица Жданова). Двор был обнесен высокой каменной стеной. Внутри него изображены две центральные громадные конусовидные башни - «литейные анбары». Кроме них вдоль всех стен показаны многие строения (всего их насчитывается два десятка). По-видимому, это формовочные мастерские, склады сырья и готовой продукции, кузницы. Здесь же стояло двухэтажное здание Пушкарского приказа, ведавшего производством и вообще всей артиллерией государства. Двор имел двое ворот и, кроме того, калитку для работников. У стены, выходившей на Неглинную, стояли большие весы под навесом - по всей вероятности, для взвешивания металла. Расположенный на самом берегу реки двор тем не менее имел колодец основательного размера с водоподъемным колесом - он указан на плане и был обнаружен археологами в котловане.

План Пушечного двора

В первой половине XVII века, когда стены Кремля после иностранной интервенции еще стояли обветшавшими, на Пушечном дворе велось каменное строительство. Это, конечно, наглядно подчеркивало государственное значение Арсенала, над которым возносился «орел позлащен».

Как лили пушки

В главном сооружении Пушечного двора - «анбарах» были литейные ямы («тчаны»),в которых шла отливка пушек и колоколов. Самый процесс литья помогают представить миниатюры Московского лицевого свода (XVI век).

Сначала изготовляли глиняные «болваны», размеры которых полностью соответствовали диаметру ствола будущей пушки. Затем на «болваны» накладывался слой воска, а сверху эта восковая модель опять покрывалась глиной. Когда глина затвердевала, ее подогревали, чтобы вытопить воск, и в получившуюся форму выливали сплав. Конечно, до начала литья пушки требовалось произвести сложный расчет - определить длину ствола и калибр, вес необходимого металла и предполагаемый вес ядер. Здесь не обойтись было без основательных знаний и большого опыта.

Примерно такова же была технология литья колоколов, с той лишь разницей, что эта отливка сопровождалась забавным суеверием: перед началом работы непременно распространялся какой-либо невероятный ложный слух; причем предполагалось, что от того, как он будет воспринят, зависит будущий звон колокола (вот откуда идет выражение «пустить звон»).

Миниатюры в Лицевом своде, изображающие литье пушек, красивы и удивительно реалистичны. Ярко пылает печь - плавится металл. Рядом коричневая глиняная форма, показанная в разрезе, и внутри нее из желоба льется металл. Но отчего у литейщиков так часто в руках молотки? По-видимому, это уже завершение работы - идет отделка пушки.

При таком технологическом процессе для изготовления одной только пушки требовалось не менее года, а зачастую и еще больше времени. Тем не менее Пушечный двор снабжал армию весьма значительным количеством орудий, вызывавших изумление у иностранцев. Они отмечали многочисленность орудий, их большие калибры, оригинальность конструкций. Так, посол австрийского эрцгерцога Г. Кобенцель сообщал в 1576 г. своему господину, что в Москве не менее 2 тысяч всяких орудий и при этом есть такой огнестрельный снаряд, «что кто не видал его, не поверит описанию». «Трудно себе вообразить, - писал в начале XVII века участник интервенции польский офицер Самуил Маскевич, - какое бесчисленное множество осадных и других огнестрельных орудий на башнях, на стенах при воротах и на земле в Москве». И даже наиболее враждебно настроенный к русским швед Эрик Пальмквист отмечал, что «артиллерия у них очень хороша и имеет, кроме обычных видов орудий, свои собственные образцы как пушек и мортир, так и других мелких снарядов».