Москва и татарский мир - [39]

[107].

Итак, казанский конфликт недолго оставался внутренним. Во второй половине 1485 г. молодой претендент на трон Мухаммед-Амин покинул Казань и осел в Московском великом княжестве при дворе великого князя³⁶⁹. Союзнические отношения Казани с ногаями объяснялись родственными связями хана; его женой была дочь ногайского мирзы Мусы³⁷⁰.

В это же время мать Мухаммед-Амина, ханбике[108] Нур-Султан (родом из ногаев[109]), также покинула Казань. Однако ее маршрут был иным. К 1486 г. она переехала в Крым, где стала очередной женой хана Менгли-Гирея. Это неудивительно, учитывая тот факт, что Казань принадлежала к тем наследникам Улуса Джучи, «которые были связаны с Крымским ханством тысячей различных нитей»³⁷³. Это привело к «вторичному» породнению казанской и крымской ветвей династии потомков Туга-Тимура (один из сыновей Джучи); изначально основатель династии крымских Гиреев Хаджи-Гирей и давший начало династии самостоятельных казанских ханов Улуг-Мухаммед бин Ичкеле-Хасан являлись двоюродными братьями³⁷⁴.

Уже отсюда Нур-Султан писала великому князю, информируя его о своем замужестве за Менгли-Гиреем и наводя справки о своем младшем сыне, находившемся на тот момент под опекой великого князя. В марте 1487 г. Иван III написал ответ Нур-Султан, поздравляя ее с замужеством и уверяя в благоденствии ее сына:

А что еси писала в своей грамоте о своем сыне о Магмети Амине царе, и мы как наперед сего добра его смотрили, так и ныне аж даст Бог хотим добра его смотрити, как нам Бог поможет³⁷⁵.

Обещание великого князя «смотрити добра» Мухаммед-Амина было лукаво-недосказанным. В июле этого же года Иван III снарядил армию, которая вновь сопроводила его в Казань, с претензией на занятие трона. Дальнейшие события кратко изложены в письме Ивана матери Мухаммед-Амина, посланном в следующем месяце:

Твой сын Магмет-Аминь к нам приехал; и мы, надеяся на Бога, посылали есмя на своего недруга на Алягама царя своих воевод. Милосердый так Бог как хотел, так учинил: наши воеводы Казань взяли, а нашего недруга царя Алягама поймав и с его братьею и с его матерью и с его царицами и со князми к нам привели; а твоего сына Магмет-Аминя царя на Казани есмя посадили. А тобе бы то было ведомо³⁷⁶.

Была Нур-Султан удовлетворена новостями о том, что сын стал казанским ханом, или, напротив, испугалась того, что он вступил на опасный путь, мы можем только догадываться. К июлю 1487 г. внимание Нур-Султан было приковано к ее младшему сыну, Абд ал-Латифу, которого она привезла с собой в Крым.

Абд ал-Латиф, младший сын казанского хана Ибрагима и Нур-Султан, родился в Казани около 1475 г. При выходе матери замуж за крымского хана Менгли-Гирея в 1480 г. султан был увезен из Казани в Бахчисарай и провел детство и юность в Крыму³⁷⁷.

Вскоре после прибытия на черноморский полуостров Нур-Султан поняла, что Крым был не лучшим местом для Абд ал-Латифа: в письме к своему другому сыну, Мухаммед-Амину, она назвала его «лихой землей» («ся земля лиха»)³⁷⁸. Его приемный отец, Менгли-Гирей, принял некоторые меры для обеспечения его безопасности, но даже покровительство хана не могло полностью обезопасить Джучида от политических интриг, которыми был переполнен полуостров.

Нур-Султан начала выяснять возможности отсылки сына на север — либо к брату Мухаммед-Амину в Казань, либо к Ивану III в Москву. В течение года после ее прибытия в Крым она отписала в Москву следующее:

Здесе ему (Абд ал-Латифу. — Б. Р.) Менли-Гирей царь отец; а коли его к тобе пошлю, то ведает Бог, да ты ему и отец³⁷⁹.

Нур-Султан подняла этот вопрос вновь во время визита московского посла Василия Ромодановского в Крым в конце 1490 г. На этот раз Москва ответила на инициативу с готовностью. Инструкции московскому послу в Крым содержали следующий ответ для Нур-Султан, который необходимо было довести до нее в секрете:

И ты бы своему сыну Абдыл-Летиф салтану велела ехати ко мне, а мы ож даст Бог хотим ему дружбу свою чинити и истому его подняти и людей его жаловати³⁸⁰.

Посланник имел подобное письмо и непосредственно к Абд ал-Латифу, которое также должно было быть доставлено в секрете³⁸¹.

Однако Нур-Султан еще не решила окончательно, где бы она хотела видеть сына: в Казани или Москве. В этом вопросе она советовалась с Мухаммед-Амином, с кем она поддерживала контакт через Москву³⁸². Отвечая весной 1491 г., Мухаммед-Амин изъявил желание принять Абд ал-Латифа в Казани. Он советовал матери послать Абд ал-Латифа с надежным человеком, а также выбрать маршрут на Казань через Москву: этот путь казался ему более надежным³⁸³. Либо в конце 1492 г., либо в начале 1493 г. наконец-то было достигнуто соглашение о том, что же делать с Абд ал-Латифом. К этому времени крымский хан был осведомлен о ситуации и после некоторых колебаний согласился послать султана в Казань³⁸⁴.

Первоначальной заботой Нур-Султан было удалить Абд ал-Латифа из Крыма; куда он попадет далее, в Казань или в Москву, ее волновало меньше. Она оставила решение этого вопроса великому князю³⁸⁵. По всей видимости, ханбике не до конца доверяла московской стороне; в «памяти» от 1492 г. послу, боярину Ивану Лобану-Колычеву, предусматривался следующий вопрос со стороны Нур-Султан: