Москва. Близко к сердцу (Страницы героической защиты города-героя 1941—1942) - [26]

В ночь на 2 октября во всех ротах группы армий "Центр" прочитали приказ Гитлера, где, в частности, говорилось:

"Создана наконец предпосылка к последнему огромному удару, который еще до наступления зимы должен привести к уничтожению врага… Сегодня начинается последнее большое решающее сражение этого года".

Наше командование предвидело вражеское наступление, но не ожидало такого масштаба и таких темпов операции.

В окружении оказались пять наших армий.

3 октября танки Гудериана ворвались в Орел, когда ходили трамваи, в школах шли уроки, работали учреждения и были открыты магазины.

7 октября 10-я немецкая танковая дивизия, замкнув кольцо окружения восточнее Вязьмы, соединилась с 7-й танковой.

Противника не удалось остановить на Вяземских рубежах. Оборонная линия не сыграла предназначенной ей роли. У нашего командования не было в те дни резервов. Противник осуществил глубокий прорыв фронта. Его дивизии, обладавшие высокой маневренностью, миновали наши оборонительные рубежи. Следует признать, что мы не предугадали направление главных ударов противника. В полосе Западного фронта находились три армии (31-я, 49-я и 32-я), подчиненные Резервному фронту. "Чересполосица" затрудняла взаимодействие двух фронтов.

Маршал И. С. Конев вспоминал: "Ощущался острый недостаток артиллерийского и стрелкового вооружения. За примерами далеко ходить не надо: запасный полк фронта не имел даже винтовок… Не хватало даже бутылок с КС… 5 октября Ставка подчинила Западному фронту две армии, но это было сделано с большим опозданием…"

Накануне "Тайфуна" 29 сентября последовал приказ Ставки провести наступательную операцию и отбить город Глухов. Ошибкой следует признать и то, что генерал Конев слишком долго не менял местопребывание штаба. Его адрес (Касня, под Вязьмой) был известен вражеской разведке, штаб фронта подвергся мощному авиационному удару.

Возглавить окруженную группировку обязали командующего 19-й армией генерал-лейтенанта М. Ф. Лукина. Храбрый и умелый военачальник вспоминал через четверть века:

"Я поставил себе задачу как можно больше измотать противника, нанести ему большой урон и приковать к себе силы с тем, чтобы командующий фронтом мог принять какие-то меры, чтобы парализовать удар… там… где немцы прорвались… на восток. Это были кошмарные, тяжелые, затяжные бои… Как мне потом стало известно, когда документы противника попали в наши руки, окруженная группировка задержала и приковала к себе 28 дивизий противника, из них — 7 механизированных и танковых дивизий. Это огромная сила".

С начала войны Гитлер не выступал публично. 3 октября он впервые поднялся на трибуну берлинского Спортпаласа и заявил:

"В эти часы на нашем Восточном фронте вновь происходят громадные события. Уже 48 часов ведется новая операция гигантских масштабов! Она поможет уничтожить врага на Востоке (здесь речь фюрера прервали восторженные вопли и крики). Я говорю об этом только сегодня, потому что сегодня я могу совершенно определенно сказать: этот противник разгромлен и больше никогда не поднимется".

В первых числах октября газета "Фелькише беобахтер" ежедневно публиковала карту Московской области с подвижной линией фронта; читатели могли следить за успехами вермахта.

Зима в 1941 году выдалась ранняя, уже в ночь на 7 октября в лесах северо-восточнее Вязьмы выпал первый снег. Однако завоеватели прошли мимо примет близкой зимы.

7 октября, в тот самый день, когда восточнее Вязьмы замкнулось кольцо окружения, военный советник Гитлера генерал-полковник Альфред Йодль отправил совершенно секретное распоряжение № 44 1675/41 оперативному управлению генштаба (генералу Хойзингеру).

"Фюрер вновь решил, что капитуляция Ленинграда, а позже Москвы не должна быть принята, даже если она будет предложена противником. Моральное обоснование этого мероприятия совершенно ясно в глазах всего мира…

Необходимо иметь в виду серьезную опасность эпидемий. Поэтому ни один немецкий солдат не должен вступать в эти города. Всякий, кто попытается оставить город и пройти через наши позиции, должен быть обстрелян и отогнан обратно. Небольшие незакрытые проходы, представляющие возможность для массового ухода населения во внутреннюю Россию, можно лишь приветствовать. И для других городов должно действовать правило, что до захвата их следует громить артиллерийским обстрелом и воздушными налетами, а население обращать в бегство.

Совершенно безответственным было бы рисковать жизнью немецких солдат для спасения русских городов от пожаров или кормить их население за счет Германии.

Все больше населения советских городов устремится во внутреннюю Россию, тем сильнее увеличится хаос в России и тем легче будет управлять оккупированными восточными районами и использовать их.

Это указание фюрера должно быть доведено до сведения всех командиров".

9 октября имперский пресс-шеф Дитрих по указанию Гитлера объявил, что "русский фронт разгромлен"…

Да, в первые дни операции "Тайфун" Красная Армия понесла большие потери. Но ошибочно было бы считать, как это изображали "Фелькише беобахтер" и германские фронтовые сводки, что наши дивизии, окруженные под Вязьмой и Брянском, не сопротивлялись упорно противнику и не наносили ему каждодневно большие потери.