Москва – Берлин: история по памяти - [95]
Пройдемте!
Лишь теперь до моего сознания мало-помалу стало доходить, что операцию мало только спланировать — ее придется осуществить. Что уже вскоре план придется назвать окончательным и назначить дату его исполнения. И дата эта совсем не так далеко, ведь Том, Максимилиан и Бернд уже начинают сдавать выпускные экзамены, после чего им почти сразу предстоит отправиться «под знамена», то бишь в армию…
Дельце, которое мы еще недавно столь игриво, шутя собирались провернуть, на глазах теряло всякие признаки шутки, щекотка азарта сменилась настоящим, нешуточным страхом. Вся эта история начинала меня мучить. Ибо постепенно мне становилось все яснее, чем она оборачивается для всех — в том числе и для меня лично. Я ни о чем больше думать не мог. Она все чаще преследовала меня даже в снах. Я просыпался в холодном поту, испытав ужас очередного провала. Нас арестовывали. Все пошло насмарку, мы опять чего-то не предусмотрели. А позже, ближе к отъезду, мне стало сниться, что «они» стреляют. Или вот-вот выстрелят. В меня, в ребят. А под конец, уже накануне отъезда, последний сон: нас казнят. Расстреливают. И на сей раз я проснулся не до, а уже после выстрелов…
Но другого выхода я для себя не видел. Как будто впереди туннель, через который надо пройти. И казалось: если мы все сделаем правильно, в конце, может быть, увидим свет.
Но как же быть с законом? С виной? Подделка паспортов — это ведь преступление. Разумеется, мысль об этом иной раз мелькала у меня в голове. Но нисколько, ни на секунду не отягощала мою совесть. Да, я осознавал: деяния мои уголовно наказуемы. Но, с другой стороны, я твердо, ни секунды не сомневаясь, знал и другое: я борюсь за правое дело, но волей обстоятельств вынужден действовать по ту сторону закона и права. Я знал: я руководствуюсь понятиями морали, порядочности и чести, которые в данном случае оказались за пределами писаных правовых норм. То, как руководство ГДР обращается со своими гражданами, попросту отменяет всякое право. Перед лицом столь вопиющей безнравственности бесполезно апеллировать к праву, здесь вступает в силу только высшая мораль. Я много над этим думал, глубоко это прочувствовал и не раз обсуждал в разговорах с Буркхардом, с КаГе, с Эде. Да, в высшем смысле право на нашей стороне. А кроме того и прежде всего: нами движет еще и чувство долга.
План наш между тем вырисовывался все отчетливее: бежать надо не через внутригерманскую границу, и вообще это должен быть не побег, не пересечение границы нелегально, а вполне законный выезд через одну из социалистических стран. Может, через Чехословакию или Венгрию — в Австрию? Слишком очевидно и просто, этот вариант нашими противниками наверняка и во всех комбинациях давно просчитан.
Нет, нам надо придумать что-то, что сработает наверняка. С хорошо подделанными паспортами и желательно неожиданно для противников, а это, в первую очередь, значит — «не в том» направлении. То есть не на запад, а на восток! И в то же время не каким-то экзотическим, а популярным, излюбленным туристами, даже избитым маршрутом. И один такой маршрут я знал. В 1972 году я сам им воспользовался, возвращаясь с Кипра.
Мне там, на Кипре, его и подсказали. Добраться до Стамбула, а там, от окраины города, автостопом через Болгарию, Югославию и Австрию. Там же я узнал, где найти болгарское консульство, чтобы оформить необходимую транзитную визу. Оказалось, что маршрут этот чрезвычайно популярен, им охотно пользуются молодые турецкие работяги, возвращаясь в Германию из отпуска. Вот и мы двинемся так же, только в противоположном направлении: сделаем из Тома, Максимилиана и Бернда западногерманских хиппи, которые на попутках через все Балканы добираются до Стамбула, чтобы оттуда отправиться еще дальше, «в страну востока». Да, это то, что надо, это может сработать! Длинные волосы у них и так, а хиповый прикид и нехитрое походное снаряжение мы для них раздобудем. Дело за малым — где взять фальшивые паспорта?
Да, это может сработать, должно сработать. Если все получится. Если заполучить «ксивы». Только откуда? Какие? От кого? Кто их подделает? Фотографии, штемпеля и печати, личные данные — неужто и вправду такое возможно? Мои первые опыты особых удач не сулили.
Действительно ли это оптимальный вариант? Надо бы это обсудить. Но только как? Где?
Нам надо срочно снова встретиться. 25 мая в Восточном Берлине.
Вот так у меня и возникла идея вместе с КаГе отправиться в Берлин — но самолетом, поездка через всю республику по транзитной автотрассе казалась слишком рискованной. А уж там КаГе один, без меня, перейдет границу, встретится с ребятами и все с ними обсудит. КаГе, само собой, согласился.
Суббота, 25 мая, 9.00. Вместе с КаГе вылетаем из Кёльна в Берлин-Темпельхоф. Рейс британской авиакомпании — в Западный Берлин пока что разрешено летать только союзникам. По прилете, поскольку наши места в молодежной гостинице еще не освободились, сдаем багаж в камеру хранения в аэропорту и отправляемся шататься по городу. Встреча с ребятами назначена на 20.00, раньше они в Берлин не успевают. Где? Там, где все встречаются на Александерплац, под часами со всемирным временем. Там всегда полно молодежи, легко затеряться в толпе, ребята будут там не так заметны. На городской электричке КаГе укатывает в сторону восточноберлинского вокзала Фридрихштрассе, где прямо на КПП можно получить визу для «однодневного посещения столицы ГДР». Обсудив с ребятами все необходимое, КаГе как можно скорее должен вернуться: обратный рейс в Кёльн забронирован у нас уже на завтра.
«Теперь жизнь Гитлера действительно разгадана», — утверждалось в одной из популярных западногерманских газет в связи с выходом в свет книги И. Феста.Вожди должны соответствовать мессианским ожиданиям масс, необходимо некое таинство явления. Поэтому новоявленному мессии лучше всего возникнуть из туманности, сверкнув подобно комете. Не случайно так тщательно оберегались от постороннего глаза или просто ликвидировались источники, связанные с происхождением диктаторов, со всем периодом их жизни до «явления народу», физически уничтожались люди, которые слишком многое знали.
«Теперь жизнь Гитлера действительно разгадана», — утверждалось в одной из популярных западногерманских газет в связи с выходом в свет книги И. Феста.Вожди должны соответствовать мессианским ожиданиям масс, необходимо некое таинство явления. Поэтому новоявленному мессии лучше всего возникнуть из туманности, сверкнув подобно комете. Не случайно так тщательно оберегались от постороннего глаза или просто ликвидировались источники, связанные с происхождением диктаторов, со всем периодом их жизни до «явления народу», физически уничтожались люди, которые слишком многое знали.
Книга И. Феста с большим запозданием доходит до российского читателя, ей долго пришлось отлеживаться на полках спецхранов, как и большинству западных работ о фашизме.Тогда был опасен эффект узнавания. При всем своеобразии коричневого и красного тоталитаризма сходство структур и вождей было слишком очевидно.В наши дни внимание читателей скорее привлекут поразительные аналогии и параллели между Веймарской Германией и современной Россией. Социально-экономический кризис, вакуум власти, коррупция, коллективное озлобление, политизация, утрата чувства безопасности – вот питательная почва для фашизма.
В этом сборнике 17 известных авторов ГДР, свидетелей или участников второй мировой войны, делятся своими мыслями и чувствами, которые вызвал у них долгожданный час свободы, незабываемый для каждого из них, незабываемый и по-своему особенный, ни с чем не схожий. Для героев рассказов этот час освобождения пробил в разное время: для одних в день 8 мая, для других — много дней спустя, когда они обрели себя, осознали смысл новой жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В этом томе собраны повести и рассказы 18 писателей ГДР старшего поколения, стоящих у истоков литературы ГДР и утвердивших себя не только в немецкой, но и в мировой литературе. Центральным мотивом многих рассказов является антифашистская, антивоенная тема. В них предстает Германия фашистской поры, опозоренная гитлеровскими преступлениями. На фоне кровавой истории «третьего рейха», на фоне непрекращающейся борьбы оживают судьбы лучших сыновей и дочерей немецкого народа. Другая тема — отражение действительности ГДР третьей четверть XX века, приобщение миллионов к трудовому ритму Республики, ее делам и планам, кровная связь героев с жизнью государства, впервые в немецкой истории строящего социализм.
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».