Москва белокаменная, ее святыни и достопримечательности - [54]

Вслѣдъ за тѣмъ, шествіе государя открывалось нижними чинами, по три человѣка въ рядъ. Впереди шли дьяки разныхъ приказовъ и всѣ тѣ чиновники, которые были въ бархатныхъ кафтанахъ; за ними дворяне, стряпчіе, стольники — въ золотахъ, т. е. въ золотыхъ кафтанахъ; далѣе, ближніе люди, думные дьяки и окольничіе въ богатыхъ шубахъ. Всѣ же тѣ, которые не имѣли такихъ богатыхъ кафтановъ, а были въ объяринныхъ или суконныхъ, отпускались на іордань прежде шествія государя, для того, чтобы обыкновенными нарядами не нарушить общаго блеска и великолѣпія.

Вслѣдъ шелъ постельничій съ царскою стряпнею. Впереди его человѣкъ двѣнадцать стряпчихъ несли государево платье, которое царь перемѣнялъ обыкновенно на іордани. Одинъ несъ посохъ, другой — шапку, третій — зипунъ, четвертый — кафтанъ, пятый — шубу, и т. дал. Кромѣ этого перемѣннаго платья, трое стряпчихъ несли на іордань царское полотенцо, подножіе и стулъ или собственно кресла, и иногда, во время непогоды, солнечникъ или балдахинъ.

Государь шествовалъ въ большомъ царскомъ нарядѣ. Сверхъ зипуна и богатѣйшаго становаго кафтана, на немъ было царское платно, изъ дорогой золотной матеріи, съ жемчужнымъ кружевомъ, усыпаннымъ драгоцѣнными каменьями. Впослѣдствіи, особенно при царѣ Ѳедорѣ, эту одежду стали именовать порфирою. Царскій вѣнецъ, называвшійся по соболиной опушкѣ, царскою шапкою, блестѣлъ драгоцѣнными каменьями: алмазами, изумрудами, яхонтами. Плечи государя покрывала богатая діадима, именуемая обыкновенно въ чинѣ царскаго вѣнчанія бармами; на груди на золотой цѣпи былъ Наперсный крестъ — «Животворящее древо», а иногда золотой крестъ съ Спасовою Ризою. Въ правой рукѣ государя былъ жезлъ, богато украшенный золотомъ и каменьями. Наконецъ бархатные или сафьянные башмаки государя были также богато унизаны жемчугомъ. Государя обыкновенно поддерживали двое стольниковъ, изъ ближнихъ людей. Около шли бояре и думные дворяне въ богатѣйшихъ шубахъ, въ высокихъ горлатныхъ шапкахъ. За ними шелъ окольничій, а по обѣ стороны царскаго пути шли стрѣлецкіе полковники въ бархатныхъ и объяринныхъ ферезяхъ и въ турскихъ кафтанахъ— они оберегали государское шествіе «отъ утѣсненія нижнихъ чиновъ людей». Потомъ слѣдовали гости въ золотыхъ кафтанахъ и наконецъ приказные и иныхъ чиновъ люди и народъ. Подлѣ всего этого шествія, съ обѣихъ сторонъ шло 150 или 200 челов. стрѣльцовъ, стремяннаго полку, «въ одинъ человѣкъ» въ цвѣтныхъ кафтанахъ, сто съ золочеными пищалями и пятьдесятъ или сто съ батожками, прутьями. При возвращеніи съ іордани, государь обыкновенно ѣхалъ въ саняхъ— для этого вслѣдъ за шествіемъ ѣхали большія государевы нарядныя сани, впереди которыхъ шли дьяки и стремянные конюхи въ цвѣтныхъ бархатныхъ, объяринныхъ, камчатныхъ и суконныхъ кафтанахъ.

На Москвѣ-рѣкѣ, куда тихо и торжественно слѣдовало это шествіе, предъ Тайницкими воротами, надъ мѣстомъ, гдѣ должно было совершиться дѣйство погруженія въ воду честнаго креста, устроена была красивая іорданская сѣнь, поддерживаемая четырьмя колоннами съ карнизомъ, расписаннымъ красками, серебромъ и золотомъ, и украшенная золоченымъ же крестомъ на верху. По угламъ были изображены 4 евангелиста, а внутри апостолы и другіе святые, а также и Крещеніе Спасителя. Кромѣ того, вся іордань была богато украшена шелковыми и жестяными раскрашенными цвѣтами, зелеными листьями и даже птицами, вырѣзанными изъ мѣдныхъ листовъ и раскрашенными также красками.

Подлѣ іордани стояли особыя мѣста для царя и патріарха. Царское мѣсто, поставляемое на іордани шатерничимъ, было въ видѣ небольшаго круглаго храма съ пятью главами, сдѣланными изъ слюды и украшенными золочеными крестами. Внутри это мѣсто задергивалось вокругъ суконнымъ и тафтянымъ занавѣсомъ. Все пространство около іорданяой сѣни и царскаго и патріаршаго мѣстъ, огороженное рѣзною рѣшеткою, устлано было краснымъ сукномъ. Кромѣ рѣшетки, іордань ограждена была еще двумя балюстрадами, покрытыми краснымъ сукномъ. Когда процессія приходила на іордань, и государь съ патріархомъ вступали на свои мѣста, — по сторонамъ іордани становилось обыкновенно духовенство, а подлѣ царскаго мѣста бояре и прочіе высшіе чины. За рѣшеткою помѣщались стольники, стряпчіе, дворяне, дьяки, солдатскаго строю генералы, стрѣлецкіе полковники, и всѣ, которые были въ золотыхъ кафтанахъ, за первымъ балюстрадомъ стояли тѣ, у которыхъ не было такихъ кафтановъ, а далѣе служилые и приказные люди нижнихъ чиновъ. Все пространство по Москвѣ-рѣкѣ, между Каменнымъ и Москворѣцкимъ мостами, было занято стрѣлецкими полками, въ цвѣтномъ парадномъ платьѣ, съ знаменами, съ барабанами и съ оружіемъ. На тайницкой башнѣ, въ виду всего войска, становился капитанъ, или ротмистръ, съ ясачнымъ знаменемъ, которымъ давалъ знакъ войску, чтобы бить въ барабаны, дѣлать честь празднеству и т. п. По берегамъ рѣки тѣснился густыми толпами народъ.

Совершеніе обряда освященія воды происходило слѣдующимъ образомъ. Сначала духовныя власти и соборяне подходили къ государю и патріарху, по степенямъ, по двое въ рядъ, и кланялись. Потомъ патріархъ раздавалъ всѣмъ свѣчи, начиная съ государя, и совершалъ дѣйство по чину. Въ то время, какъ онъ погружалъ въ воду Животворящій крестъ, начальные люди всѣхъ полковъ и знаменщики съ знаменами подступали къ іордани, для окропленія знаменъ св. водою. Послѣ погруженія креста, патріархъ серебрянымъ ведромъ черпалъ воду изъ іордани и отдавалъ ключарю— потомъ онъ наполнялъ также св. водою государеву стопу, которую относили во дворецъ и окропляли тамъ всѣ комнаты и иконы. Послѣ этого патріархъ трижды осѣнялъ государя крестомъ, кропилъ св. водою, и поздравлялъ съ торжествомъ. Государь вмѣстѣ со всѣмъ синклитомъ прикладывался къ кресту, поздравлялъ патріарха, и потомъ принималъ поздравленіе отъ духовенства, бояръ, окольничихъ, думныхъ и ближнихъ людей, при чемъ одинъ изъ первостепенныхъ бояръ говорилъ поздравительную рѣчь. Послѣ того два архимандрита кропили знамена и войско, стоявшее по Москвѣ-рѣкѣ. Крестный ходъ возвращался въ томъ же торжественномъ порядкѣ.