Московское боярство - [10]

— Здравствуйте товарищи воспитанницы! — о, это отдельная тема.

Задача — поразить новгородцев так, чтобы отбить охоту нас атаковать. Копьями да конниками их не удивишь, как и бабами воинственными мурманскими — такого тут хоть отбавляй, даже у словен. А вот сборная солянка разноплеменных девок из Института благородных девиц — самое оно. Поэтому три дня Держислав учил их ходить строем, им пошили одёжку парадную, со штанами, камуфляж типовой, да береты. Оружия не дали — и так грозно смотрятся. Суворовцы остались пока на трибунах, маленькие ещё. Пацаны не обиделись — про то, что такое парад они ещё не знали.

Кукша закончил обход, подошёл к трибуне, отчитался Ториру, и занял место рядом с ним. Знаменная группа устроилась под ними, не входя на помост. Торир начал командовать:

— Торжественным маршем! По колоннам! — на линейных, по которым дистанцию определяют на параде, у нас тупо народу не хватило, — Первый на-пра-во, остальные — на месте! С песней! Шагом марш!

Все шли под одну и ту же песню, под Марш защитников Москвы. Получилось торжественно, старались так сделать, чтобы каждая колонна или припев, или куплет проходя под трибуной Торира пела. Получилось не ахти как, но внушительно, особенно Буревой на тракторе в доспехах. Он завершал проход. Новгородцы, наконец, разглядели девок-воспитанниц во главе с Брунгильдой, прям перевозбудились, бедные. Причём, непонятно на кого — то ли на девок молодых, то ли на мурманку внушительную.

Парад закончился, начались брожения в коллективе. Но! Бардак был строго по определённому сценарию, мы три дня мозги людям компостировали как себя с новгородцами вести надо. Вроде помогло. Народ независимо общался друг с другом, радовались и делились впечатлениями от парада. Подходящих дружинников Олега приветствовали добродушно, но сдержано. Особенно наши девицы преуспели в таком. Вот от кого точно не ожидал. Нарисовался, значит, такой Вольга, подошёл к одной, вроде как познакомиться. А наша рыжая, одна у нас такая, аккуратно так волосики заправила под берет, носик чуть задрала, и мило так интересуется — чего изволите, разлюбезный сударь? И глазки так томно прикрыла, сама невинность. Все, Вольгу можно врагом не считать, стоит, молчит, рот приоткрыт, слюна течёт практически. И глазами только луп-луп, сказать ничего не может. Рыжая ему опять, мол, смущаете девушку, а вдруг вы мысли похабные имеете? Мы наблюдали за этим с супругой, ржали втихаря, всего несколько месяцев у нас воспитанницы, а как их жизнь в Москве изменила!

— Надо бы и нам такое сделать, — к нам подошёл Олег, — красиво получилось…

— Ну, как соберёшься, спрашивай — я тебе распишу как такое организовать. Ах да, ты ж по нашему не понимаешь… — я задумался, Олег засмущался, — ладно, приедешь осенью, я тебе «Азбуку» подарю.

— А что это у вас за бабы? — подошёл Вольга, Брунгильда уже увела воспитанниц.

— А это воспитанницы наши, мы их из плена взяли, да теперь вот обучаем.

— А если я выкуплю, вон ту, рыжую?

Над плацем мгновенно установилась тишина. Говорил Вольга громко, многие слышали. Услышали, и повернулись к нему. Новгородец покраснел, потыкался глазами в одного, второго, нигде, кроме своих дружинников не находя поддержки, и опять уставился на меня.

— Ты чего, с дуба рухнул? — Леда покрутила пальцем у виска, прижился таки жест мой, — Да у нас в Москве за такие слова — и то по «административке» пойти можно! А если попробуешь — так и по «уголовке» залетишь! Живёте там у себя, как звери дикие, людей продаёте, где такое видано!

Народ тоже начал неодобрительно гудеть. Вольга предпочёл смыться, сверкая красными ушами.

— И впрямь не торгуете? — спросил меня Олег, в голосе его было одобрение.

— Да, по Закону не положено. А девицы те, как институт свой закончат, нашими гражданами станут. Мы их случайно выкупили, по лету.

— Это хорошо, Рюрик тоже не одобряет. Особенно своими торговать. А то были тут… Некоторые… — Олег задумался о чем то своём.

— Ладно, проехали. Вольгу успокой, да смотри! В следующий раз такое спрашивать только шёпотом и только у меня, а то и по шее получить можно. И остальным своим это передай. Пойдём в ваш «конц…», просто лагерь, там наши сейчас еды да выпить чуть принесут.

Новгородцев собрали в их загоне, народ бурно обсуждал парад. Привезли продуктов, прямо на улице столы поставили и устроились пировать. Выпили за дружбу, за взаимопонимание, и перешли к подаркам. Мы им подготовили за неделю конскую сбрую, пять комплектов. Ну там седла, уздечки, стремена и прочее.

Со этим вообще забавно получилось. Когда у нас появилась конница патрульная, я попытался тоже освоить езду верхом. Пару раз свергся с коня, присмотрелся к используемому для езды «оборудованию» и задумался. Как-то очень непонятно мне было всё это, седло мягкое какое-то, стремена-петельки. Начал вспоминать, какой в моё время сбруя была. А сколько раз среднестатистический городской человек в двадцать первом веке к тридцати годам ездит верхом? Ну, раза три-четыре, прогулки там конные и прочие увеселительные мероприятия. И сёдла да прочие ремни в моё время — небо и земля по сравнению с существующими. Сел вспоминать мой микроскопический опыт общения с конями. Нарисовал всё, что вспомнил из будущего о снаряжении лошадей. Попробовали потом соорудить. Седло первое сделали из фанеры толстой, да оббили заячьими шкурками, стремена штампованные, стальные, уздечки да прочие шоры с подпругами. Взгромоздился я на новое седло, закрыл глаза, прислушался к ощущениям своей пятой точки. Не то. Переделали. Вот так, опираясь на мышечную память моей задницы и формировали конскую сбрую. Сделали очень достойную вещь, по-моему, нам даже кони благодарны были. Вот пять таких комплектов и подарили новгородцам.