Московский оружейник - [24]

– И в чём его удивительные особенности? – с интересом спросил Рюрик.

– Вот в чём. Его главная составляющая – мышьяк, но сам по себе он вызывает такие симптомы, которые любой врач тут же распознает. В нашем случае было что-то ещё, что подавляло внешние признаки отравления и позволяло пожирать внутренние органы. Я не знаю этой тайны, хотя знаю, что она есть. Если бы не ваши подозрения, граф бы умер, а мы бы посчитали, что он умер от последствий ранения. Яд действовал тихо и надёжно, без боли, без внешних признаков, которые отличались от признаков обычного истощения. Но у меня есть надежда. Злодей, должно быть, не знает, что мы его разоблачили. Мы позволим всему идти своим чередом.

Копани не удивился, когда узнал, что священник был здесь во время его отсутствия, но прежде чем он успел что-то ответить, граф проснулся. Он был очень слаб, но странная боль в животе уменьшилась. Хирург приготовил разжижающее и велел женщине давать его в больших количествах; он также распорядился приготовить очень крепкий ячменный отвар для питья.

Он поставил все склянки на стол и наполнил их жидкостями, похожими на те, что находились в них раньше; но наказал сиделке не трогать их. Все лекарства она должна хранить на кухне; и её особенно предупредили ничего не давать священнику. Копани был полон уверенности. Он быстро переговорил с женщиной и вернулся, чтобы провести ночь у постели графа. Он был уверен, что у отравителя больше не будет возможности применить свою дьявольскую науку к больному дворянину. Он пообещал, что отныне за графом будут внимательно присматривать.

Было совсем темно, когда Рюрик раздвинул шторы и осмотрелся. Он не представлял, что уже так поздно. Время пролетело без следа. Он подошёл к постели и взял больного за руку.

– Я должен уходить, – сказал он, – но если вы хотите, я приду снова.

– Приходите, – воскликнул граф в ответ, слабо пожимая руку Рюрика. – О, приходите почаще! Надеюсь, я выживу. И если я выживу, то я буду обязан вам жизнью. И бог знает – поскольку этими чувствами полна моя душа, – что я всегда буду помнить о том, что вы спасли меня; и я никогда, никогда не вспомню о том ударе, что вы нанесли мне. Приходите… приходите, когда сможете, поскольку сейчас… клянусь богом, я говорю правду… я люблю вас!

– Благослови вас бог, – прошептал Рюрик хриплым, дрожащим голосом; и после этих слов, исходящих из глубин его души, он развернулся и вышел из комнаты. Когда он закрывал за собой дверь, он услышал голос графа и поблагодарил бога за то, что до его слуха донеслось благословение.

Ах, тот, кто не знает, что такое подлинное прощение, не знает самого святого чувства на земле!

Рюрик оставил свои сани у ближайшего трактира и, выйдя на улицу, направился туда. Он не прошёл и полпути от дома графа до трактира и достиг перекрёстка, как услышал, что кто-то зовёт его по имени. Он остановился и обернулся. К нему приближался какой-то человек.

В такой темноте нельзя было даже вблизи разглядеть лица; но Рюрик скоро понял, что позвавший его человек ему незнаком. Это был человек среднего роста, он был так закутан в шапку и шубу, что его фигуру нельзя было бы различить и на свету.

– Вы это мне? – спросил юноша, когда человек подошёл.

– Да, сударь. Вас зовут Рюрик Невель?

– Да.

– Тогда лейтенант Орша ждёт вас у себя дома.

– Аларих Орша? – спросил Рюрик.

– Он самый.

– Но он живёт не здесь, а в Кремле.

– Сейчас он здесь, вы скоро сами убедитесь.

– Но вы сказали, что он дома, – напомнил наш герой, который увидел в происходящем какую-то опасность.

– Может быть, сударь, – быстро ответил незнакомец. – Я могу только сказать, что Аларих Орша упал на лёд и сильно ушибся. Узнав, что вы с санями поблизости, он попросил меня сходить за вами.

– Ушибся?

– Да, сударь.

– Сильно?

– Кажется, кости не сломаны, но он так растянул ногу, что не может ходить.

– Ага, он хочет, чтобы я отвёз его домой.

– Не могу сказать, сударь. Меня только послали за вами. Сам я не знаю этого человека.

Эти слова были произнесены с такой искренностью, что Рюрик поверил в них и отбросил все сомнения.

– Я пойду, – сказал он, – но ведите меня быстрее, поскольку я не могу терять времени.

– Я поведу вас так быстро, как вы сможете идти, – ответил незнакомец.

Сказав эти слова, он развернулся и повёл Рюрика вдоль по улице. Пройдя пятьдесят шагов, он свернул на узкую улицу, которая вела к реке. На полпути он снова свернул – в этот раз налево, – и Рюрик оказался в узком тёмном переулке, который был завален почти непроходимым снегом.

– Послушайте, – воскликнул юноша, по колено провалившись в снег, – я думаю, мы зашли довольно далеко.

– Это самый короткий путь, – извиняющимся голосом сказал незнакомец. – Я не думал, что здесь такой глубокий снег. Но нам на соседнюю улицу.

– Тогда пойдёмте.

Незнакомец зашагал вперёд, и Рюрик последовал за ним. Переулок был извилистый, и юноша почувствовал желание остановиться. Он не боялся, но у него были основания для сомнений. Если бы он не знал, что произошло с графом, у него не было таких сомнений; но он знал, и он решил, что если человек, пытавшийся убить графа, уже пытался уничтожить Рюрика с помощью немилости императора, вполне вероятно, что он не оставит своих замыслов. Так он размышлял, когда они вышли к другому, такому же узкому переулку, куда свернул незнакомец.