Московский дивертисмент [журнальный вариант] - [21]
Ты меня извини, сказала Патроклу ошеломленная и обескураженная всем происходящим Джанет, но, кажется, она, твоя мать, все же вполне и окончательно свихнулась! Ма, вы свихнулись, сказала она с гневным вызовом, развернулась и пошла по направлению к двери. Ее душили слезы, она была страшно смущена и раздосадована. Ее смятение усугублялось тем, что в сердце Джанет отзывалось что-то резкой ноющей болью на те слова, которые она сейчас услышала.
Подожди, догнал ее на улице Патрокл, пойдем вместе. С серого неба стали срываться капли дождя. Как холодно, сказала она и взяла его за руку. Ты извини, что я так ее назвала, но это ни в какие ворота не лезет. Да, я знаю, беспечно ответил он. И она не сумасшедшая, и ты ни в чем не виновата. Жаль, что между вами такая большая культурная пропасть…
Это было в прошлое воскресенье, и с тех пор Джанет успела уже сто раз пожалеть о том, что наговорила ему тогда. Своему умному, красивому и смешному Патроклу. Да, думала Джанет, он так и сказал — “культурная пропасть”! Это так смешно! При всей его развитости он бывает настолько нелепым и смешным, что просто ужас! Она покачала головой и улыбнулась. Ну, так что, поедем ко мне? Если ты боишься, что снова явится Филомела, то я тебе могу дать слово, что больше ты с ней общаться не будешь. Она, вообще-то, совсем не общительная дама. Тебе, можно сказать, повезло, что ты не только ее увидала, но еще и разговаривала с ней!
Да, мне очень повезло, засмеялась Джанет, просто необыкновенно! Твоя Филомела — это нечто особенное! Я всю неделю находилась под впечатлением. А ты запомнила, что она тебе говорила? Патрокл внимательно посмотрел на Джанет, будто пытаясь прочесть ответ в ее глазах. Да нет, снова засмеялась она, как бы я запомнила весь этот бред! Это же было не общение, а древнегреческая трагедия какая-то! Не знаю, как она выглядит за Перевалом, если сделать усилие и поверить в его существование, но здесь ей смело можно давать роль сумасшедшей и несчастной Кассандры! Ну что ж, философски заметил Патрокл, что-то от Кассандры в ней действительно есть. Филомела так же, как Кассандра, не может быть услышана. Те, кто нуждается в ней, ее не слышат. Никто не готов к этому.
Только не нужно дурацкой мистики, внезапно вспыхнула Джанет. Не надо превращать этот деревянный сарай, дом твоих родителей, в храм Аполлона в Дельфах! Тоже мне оракула нашел! Ты ее помой сначала, свою мать! Ты слишком зла сейчас, мягко заметил Патрокл. А ты помнишь, что она кричала перед самым моим уходом?! Что? Что я проклята и еще что-то про троичность и серого короля! Хочешь знать, что это такое? Что? Типичный набор затрапезной и наглой цыганки! Сначала запугать, а затем с помощью простых и понятных слушателю символов и знаков подчинить! Ей просто не нравится, что я старше тебя! Вот и все! Вот и все пророчества и загадки! Джанет засмеялась резко и грубо, будто выталкивая из себя толчками этот смех.
Но Джанет…
Хватит, я сказала! Если ты еще раз заговоришь со мной о своей сумасшедшей матери, мы с тобой поругаемся! Ну, с какой стати мы будем ругаться, сказал Патрокл. Мы не будем ругаться. И что она может знать о троичности?! Джанет никак не могла остановиться. Она сама не подозревала, насколько глубоко и сильно ее поразили слова Филомелы.
Что она может знать о троичности?! У нас не будет больше повода говорить о моей матери, но я тебе должен сказать, что в одном из вариантов ее биографии, рассказанном мне моим отцом, есть такой, согласно которому Филомела вместе с Периопидой и Полимедой встречали только-только родившегося Христа.
Поэтому она имеет право толковать о троичности.
Эти три женщины, три мои матери, пришли с дарами к родившемуся Христу. Одна из них принесла золото, другая ладан, а Филомела была просто смирной и тихой, и, кроме своего смирения, не принесла ничего. Она стала на колени и просила у новорожденного Христа только об одном — чтобы Москва, город, в котором когда-нибудь будет жить ее сын, выдержала натиск крысиного короля! И это была первая официально зарегистрированная на небесах молитва о России. Потом, когда греки станут оплотом православия, а Россия перехватит у них эту эстафету, никто наверху уже не будет удивляться подобным молитвам. Но в то время это, конечно, было нечто. Согласись, это поступок — молиться за страну, которой еще нет!
Какой бред, сказала Джанет, покачивая головой и пытаясь не вспылить, господи, боже мой, какой необыкновенный бред! Тебе лечиться нужно, мой милый! Мой бедный, бедный мальчик! Твою психику подкосила жизнь с матерью-истеричкой, которая, извини меня, совершенно определенно имеет серьезнейшие психические отклонения! Я не знаю, кто твой отец, да, признаться, и знать особо не стремлюсь, но мне почему-то думается, что он тоже парень не подарок! Удивляюсь, как в этой семье и с этой наследственностью ты сохранил в себе хоть какое-то здравомыслие!
А мне, ты знаешь, мне нравится этот апокриф, нимало не смущаясь, продолжил Патрокл с улыбкой. В самом деле, эта история не вступает в жесткое противоречие с текстом Евангелий. Там было три волхва — и тут, там были приношения — и тут. Правда, они должны были быть царями и прийти с востока, но все три мои матери были из хороших семей. Филомела, например, была дочерью царя Афин. Ведь, если разобраться, не так уж нам и важно, звали ли волхвов Каспар, Мельхиор и Валтасар, или их звали Джаганатха Пури, Варанаси, Харидвара, или еще как-то?! Златоуст, между прочим, пишет о том, что их было не трое, а двенадцать. Так что я оставляю за собой право верить этой маленькой семейной легенде! Я же не претендую на абсолютную достоверность! Но должен тебе сказать, что ты зря относишься к моим рассказам, равно как и к моей семье, так поверхностно и, скажем так, предвзято. Это изобличает в тебе некоторую эмоциональную и интеллектуальную ущербность.
Дилогия «Долгота дней» состоит из двух частей. Одна — собственно романное тело. Вторая — новеллы, автором которых является один из персонажей романа. Романное тело представляет собой сказку о войне. Собрание новелл, напротив, выдержано в духе реализма.Рафеенко с легкостью соединяет казалось бы несоединимое, использует дерзкие риторические приемы, щедро разбрасывает по тексту аллюзии, цитаты и перефразировки. Все его бесшабашные чудеса не просто так, а с намерением, с идейной подоплекой, за ними кроется четкая система представлений об устройстве мира и отношении к нему.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Каждый одержим своим демоном. Кто-то, подобно Фаусту, выбирает себе Мефистофеля, а кто-то — демона самого Декарта! Картезианского демона скепсиса и сомнения, дарующего человеку двойное зрение на вещи и явления. Герой Владимира Рафеенко Иван Левкин обречен время от времени перерождаться, и всякий раз близкие и родные люди не узнают его. Странствуя по миру под чужими личинами, Левкин помнит о всех своих прошлых воплощениях и страдает от того, что не может выбрать только одну судьбу. А демон Декарта смеется над ним и, как обычно, хочет зла и совершает благо…
Едва открыв «Краткую книгу прощаний», читатель может воскликнуть: да ведь это же Хармс! Те же короткие рассказики, тот же черный юмор, хотя и более близкий к сегодняшним реалиям. На первый взгляд — какая-то рассыпающаяся мозаика, связи то и дело обрываются, все ускользает и зыблется. Но чем глубже погружаешься в текст, тем яснее начинаешь понимать, что все эти гротескные ситуации и странные герои — Николай и Сократ, Заболот и Мариша Потопа — тесно связаны тем, что ушло, уходит или может уйти. И тогда собрание мини-новелл в конце концов оказывается многоплановым романом, о чем автор лукаво помалкивает, — но тем важнее для читателя это открытие.В 2016 г.
Роман охватывает четвертьвековой (1990-2015) формат бытия репатрианта из России на святой обетованной земле и прослеживает тернистый путь его интеграции в израильское общество.
Сборник стихотворений и малой прозы «Вдохновение» – ежемесячное издание, выходящее в 2017 году.«Вдохновение» объединяет прозаиков и поэтов со всей России и стран ближнего зарубежья. Любовная и философская лирика, фэнтези и автобиографические рассказы, поэмы и байки – таков примерный и далеко не полный список жанров, представленных на страницах этих книг.Во второй выпуск вошли произведения 19 авторов, каждый из которых оригинален и по-своему интересен, и всех их объединяет вдохновение.
Какова роль Веры для человека и человечества? Какова роль Памяти? В Российском государстве всегда остро стоял этот вопрос. Не просто так люди выбирают пути добродетели и смирения – ведь что-то нужно положить на чашу весов, по которым будут судить весь род людской. Государство и сильные его всегда должны помнить, что мир держится на плечах обычных людей, и пока жива Память, пока живо Добро – не сломить нас.
Какие бы великие или маленькие дела не планировал в своей жизни человек, какие бы свершения ни осуществлял под действием желаний или долгов, в конечном итоге он рано или поздно обнаруживает как легко и просто корректирует ВСЁ неумолимое ВРЕМЯ. Оно, как одно из основных понятий философии и физики, является мерой длительности существования всего живого на земле и неживого тоже. Его необратимое течение, только в одном направлении, из прошлого, через настоящее в будущее, бывает таким медленным, когда ты в ожидании каких-то событий, или наоборот стремительно текущим, когда твой день спрессован делами и каждая секунда на счету.
Коллектив газеты, обречённой на закрытие, получает предложение – переехать в неведомый город, расположенный на севере, в кратере, чтобы продолжать работу там. Очень скоро журналисты понимают, что обрели значительно больше, чем ожидали – они получили возможность уйти. От мёртвых смыслов. От привычных действий. От навязанной и ненастоящей жизни. Потому что наступает осень, и звёздный свет серебрист, и кто-то должен развести костёр в заброшенном маяке… Нет однозначных ответов, но выход есть для каждого. Неслучайно жанр книги определен как «повесть для тех, кто совершает путь».
Секреты успеха и выживания сегодня такие же, как две с половиной тысячи лет назад.Китай. 482 год до нашей эры. Шел к концу период «Весны и Осени» – время кровавых междоусобиц, заговоров и ожесточенной борьбы за власть. Князь Гоу Жиан провел в плену три года и вернулся домой с жаждой мщения. Вскоре план его изощренной мести начал воплощаться весьма необычным способом…2004 год. Российский бизнесмен Данил Залесный отправляется в Китай для заключения важной сделки. Однако все пошло не так, как планировалось. Переговоры раз за разом срываются, что приводит Данила к смутным догадкам о внутреннем заговоре.