Московский бенефис - [11]

Когда уважаемый в блатном и коммерческом мире Костя Разводной потерял способность радоваться жизни, из-за сквозной дыры через все мозги, народное хозяйство, принадлежавшее его фирме, очень сильно заколебалось. Некоторые граждане сказали, что дела они хотят вести сами, а на официального Костиного преемника Гошу Гуманоида положили с прибором… Гоша сразу заподозрил, что все дело в этих нехороших и некультурных гражданах, в частности, по этому списку проходил и гражданин Круглов Андрей Михайлович, на данный момент уже покойный и перемолотый вместе со шлаком в неплохой наполнитель для строительных блоков.

Гоша, однако, имел все основания думать, что в Москве у него мало шансов дожить до глубокой старости, ибо желающих обратного было очень много. Поэтому он провернул несколько многоходовых перекидок капитала на фиктивные счета каких-то липовых инофирм, поставлявших нечто эфемерное из очень дальнего зарубежья, а с этих счетов все уплыло еще дальше. Далее уплыл и сам Гоша, оставив московскую общественность наедине с тем самым прибором, который эта общественность собиралась положить на Гошу.

Впрочем, такова была официальная версия. Распространялась она как раз теми гражданами, которые не считали Гошу властителем своих умов. Те, которые держались за Гошин хвост во время его кратковременного царствования, считали, что все это лажа, и Гоша не убегал никуда дальше МКАД, в ремонтируемый асфальт которой его и закатали. А вот кто закатал, у них были разные мнения.

Все эти скандалы в благородном семействе вроде бы никак не колыхали честную совет…, ну блин, никак не привыкну!.. российскую фирму «Барма», а тем более ее трудоголика-референта по специальным вопросам со свободным графиком посещения. В конце концов, могли бы и сами разобраться, кому выпускать кишки, а кого превращать в шлак. Если Гоша вместо того, чтобы эвакуироваться, дал себя закатать в асфальт, то это были его личные трудности.

Однако довольно давно уже, кстати, господина референта по специальным вопросам вежливо просили выполнять разовые поручения, несколько удаленные от той специальности, которая была указана в его дипломе. И генеральный директор «Бармы», дражайший братец Михаил Сергеевич — вот дал Господь имя и отчество! — имел к этим поручениям весьма отдаленное отношение.

История с Кругловым началась всего-навсего позавчера, когда Чудо-юдо после завтрака поднялся со мной в свой кабинет и пояснил, что надо сделать с Кругловым и о чем его перед этим спросить. Такие задачи я получал уже не раз и не два. Были и покруче. При этом отец давал ровно столько объяснений и указаний, которых было достаточно, чтобы я по ошибке не превратил в шлак какую-нибудь постороннюю личность, а о сути проблемы имел самое смутное представление. «Догадайся с трех раз!» — как любил говорить Варан. Догадываться, что есть что, мне в принципе не запрещалось, но вот показывать свою догадливость не следовало. Даже отцу родному. Я еще в самом начале своей последембельской карьеры убедился, что он может все. Или почти все. В том числе и убрать своего собственного сына, которого вернул себе через двадцать с лишним лет, вопреки козням цыган, питерской и московской ментур, учреждений Минздрава и Минпроса, Советской Армии и непонятных зарубежных структур.

Нагоняи от Чуда-юда я получал довольно часто. Прежде всего, из-за привычки лазить самому в те места, куда человеку из приличного дома соваться не следует. Родителю отчего-то казалось, что такие толковые ребятки, как Варан, Мартын или Фриц, все могут сделать сами, а мне достаточно осуществлять над ними чуткое руководство и оплачивать услуги. В теории оно, конечно, было верно. Засветиться, особенно на ранних стадиях деятельности, пока я еще не набрался наглости, опыта и бессердечия, а также еще не окончательно потерял совесть, было очень даже просто. А это могло плохо отразиться на финансовом положении Сергея Сергеевича и потребовать таких дополнительных расходов, которые превысили бы прибыль от проводимых мною мероприятий. Боюсь, что тогда папочка предпочел бы рентабельности ради организовать мне внезапную кончину от сердечного приступа. Во всяком случае, он пару раз мне на такую возможность намекал. И опять-таки, с точки зрения теории, он был бы прав на все сто процентов.

Однако теория теорией, а практика практикой. Согласно теории, мы уже давно должны были жить при коммунизме, однако вместо этого въехали в довольно странный капитализм, который начали строить бывшие партработники и пламенные комсомольцы, вроде разных там Михаил Сергеевичей… По теории я не должен был лазить по котельным и поджаривать клиентам пятки, но иногда это делать нужно и даже необходимо. Да, у меня уже имелось несколько групп, которым можно было дать работать самостоятельно. Все они работали, не ведая о том, что существуют другие, но хорошо зная, что я — командир, Капрал, Барин, Змей и прочая, и прочая. В одних городах знали Барбароссу — там я появлялся с рыжей бородой и в кудрявом парике — прямо клоун какой-то. В других — Джипа — мама родная не узнала бы меня с такой цыганской мордой и карими контактными линзами в глазах. В принципе Еремей Соломонович, профессиональный гример, которому поручалось придавать мне тот или иной образ, мог бы сделать из меня и негра, и даже еврея. Однако от негра отказывался я — слишком в глаза бросается, а от еврея он меня сам отговаривал: