Московские страсти - [9]

В моем характере слишком много услужливости, желания угодить. Тут уж не собственного достоинства.

5

У меня невзрачная, незапоминающаяся внешность. Средний рост. Средний вес. Меня можно перепутать с кем угодно. Меня невозможно запомнить. У меня нет родинок, бородавок или шрамов. У меня тонкие губы, ничем не примечательный нос, тусклые волосы, маленькие, невыразительные глаза.

Меня убедили менять автомобиль каждые три года, а процессор компьютера каждые полгода. Я принимаю биодобавки и витаминные комплексы. Очень важно, чтобы мои часы и парфюмерия были дорогими.

Я всегда стараюсь расположиться поближе к сцене, чтобы послушать безголосых и бездарных, но «раскрученных» артистов. Я очень старательно слежу за результатами «российских футбольных клубов», состоящих из хорошо оплачиваемых чернокожих.

Я начинаю постоянно испытывать психологический дискомфорт, оттого что я русский. Раньше мне не приходили в голову подобные мысли.

Я отгоняю от себя такие мысли, чувствуя их опасность для своего душевного состояния. В последние дни я несколько раз находился на грани паники – а один или два раза даже переступил эту грань. Паническое чувство не конструктивно. Выйдя из этого душевного состояния, я чувствую себя еще более несчастным.

Человеческая жизнь – сплошная агония. Смерть постоянно следует вместе с человеком.

Все эти размышления лишь пустая трата времени и сил. Отрицательные эмоции накапливаются, становятся сильнее и мрачнее. Состояние у меня крайне напряженное. Иногда кажется, что достаточно какого-нибудь толчка.

Нужно взять себя в руки. Собраться. Вести себя, как взрослый человек. Этот способ требует времени и терпения, не гарантируя при этом успеха.

Можно сказать проще: я неудачник. Так считают все. Я тоже. Я гоню воспоминания прочь. Глаза пересохли – я моргаю. Делаю рваный вдох. Я снова я. Я – никто.

Откровение. Мало кто может вынести такую реальность.

С родными я общаюсь по телефону. Мы почти не видимся лично. А когда встречаемся, то возникает ощущение, как будто присутствует только часть нашего сознания. И от общения всегда возникает ощущение половинчатости.

Ничего не читаю, не интересуюсь политикой. Мне не нравится реклама. Ненавистны абсолютно все глянцевые обложки.

Я всегда был беспокойным и никогда ничем не удовлетворялся. Ни в чем не хочу половины – не могу позволить себе такую роскошь. За все, что мне хочется приходится ожесточенно бороться. Я не знаю, как мне жить. Я не знаю, как вообще нужно жить. Знаю лишь, как живу я. Жду мудрости, все еще жду. Может, пройдет еще много времени. Я живу в тени своей собственной жизни.

Я хочу идти на работу, хочу вести подсчеты, звонить по телефону. Мне необходимо расположиться за рабочим столом. Мне кажется, что я не выполняю свой долг.

Все слишком просто: можно даже начертить кривую зависимости моего настроения от звонков Наташи и наших встреч. Кривая резко пошла вниз, и с этим надо было что то делать.

6

Я не умею быть счастливым без любви. Это может сказать о себе любой человек. Наташа – первое, о чем я вспоминаю, когда просыпаюсь. Мне просто нельзя иначе. Я уже и так потерял много времени, не зная, что Наташа существует на свете.

Если я начинал говорить какие-то слова, то они казались мне глупыми. Пытался остановить себя. Но это мне не удалось. Слишком многое еще было неясно. Если бы я только так не нервничал.

-    Никак не могу понять, кого ты боишься – меня или себя? – спросила Наташа.

-    А это имеет значение?

-    Нет. Ничто не имеет значения, пока ты здесь, со мной. Я – совсем как ты. Я тоже не умею пользоваться словами.

Я слушал ее и не отрывал глаз от ее губ. Мне до боли хотелось дотронуться до Наташи. Так просто протянуть руку и провести пальцами по щеке. Так просто.

Хотел говорить с металлом в голосе, но не вышло. Дурацкая получалась сцена. Хотелось бросить все и бежать. У меня внутри что-то сжалось и вырвалось наружу – совсем неожиданно – хохотом. Любовь не должна просить.

Наташа смотрела на меня чуть прищурившись. Я выдержал ее взгляд. Сделал вид, что ничего не понимаю. Неужели ее нужно уговаривать? Эта мысль ошеломила меня. Я молчал.  Эта женщина заставляла меня думать только об одном. У меня не было сомнений в своих желаниях.

- Не смотри на меня так, - сказала Наташа.

- Я вовсе не об этом думал.

- А о чем ты думал? Не ври, пожалуйста. Не разочаровывай меня. Неужели ты не можешь просто сказать, что хочешь меня?

- Почему мы всегда делаем то, что хочешь ты?

- Мне нравится, когда ты такой уступчивый.

         Наташа смотрела на меня  ласково и с каким-то нетерпением. Я это заметил. И старался поменьше смотреть в ее сторону. Прятался за свою недоверчивость. Мною овладело странное чувство. Словно все происходит не со мной. Смотрел на себя как бы со стороны. Не мог отвести взгляд от ее губ.

- Иди ко мне, - сказала Наташа. – Я должна тебя кое-чему  научить.

Мне стало трудно дышать. Склонилась ко мне так близко, чтобы наши губы встретились.

-   Ты дразнишь меня.

- Чуть-чуть.

-    Я должен тебе кое-что сказать.

-    Говори. Это легко произнести вслух. То, что ты собираешься сказать. Не так ли?

- Знаешь, Наташа, я тебя люблю.