Московские французы в 1812 году - [4]

. И артист со множеством деталей поведал о испытаниях, выпавших на его долю и особенно мучительных потому, что сам он на много месяцев попал в Сибирь[1]. Свое объемное сочинение (более 800 страниц), опубликованное в Париже в 1835 году, он посвятил «своим товарищам по нужде», своим «братьям по несчастью». Даже спустя много лет горечь от пережитого не прошла. «Мои воспоминания диктуются не ненавистью, – уточнял он, – а простым желанием рассказать правду тем, кто ступит на мой путь артиста, уехавшего на чужбину». Воодушевляемый жаждой справедливости, А. Домерг постарался просто и с максимально возможной точностью изложить факты, повествуя от имени пострадавшей части человечества, чьей душой и выразителем чувств он являлся.

Рассказы этих четырех свидетелей, соединенные вместе, дополняют источники, уже давно используемые исследователями. Мы можем добавить к ним отрывки еще нескольких рассказов, оставленных супругой А. Домерга и Ж. Лекуэнтом де Лаво, секретарем Императорского общества натуралистов Москвы, и других французов, более или менее словоохотливых. Комплекс этих свидетельств позволяет нам сегодня реконструировать историю Русской кампании.

Сейчас, когда мы отмечаем двухсотлетие войны 1812 года, нам захотелось вывести из забвения свидетельства этих французских граждан. Нам показалось важным рассказать историю французской колонии в Москве. Эти мужчины и женщины, обосновавшиеся там, далеко от родины, по-своему участвовали в наполеоновской авантюре. Мы слишком часто забывали о них. Нам хотелось, чтобы их истории составили основу книги, совсем не для того чтобы реабилитировать их, а просто за тем, чтобы они заняли принадлежащее им по праву место. Это рассказ о 1812 годе, рассказ о французской колонии, унесенной вихрем истории, о Наполеоне, о Франции и Европе в целом. Это их история, это «рамка, служащая для обрамления картины», но рамка крайне необходимая, которую так интересно изучать.

Глава 1 Москва – привлекательное место для иностранцев

Этот город не похож ни на один другой в Европе… русский город в подлинном смысле этого слова, тогда как Петербург может рассматриваться лишь как европейская колония, как столица, похожая на все прочие…

Фортиа де Пилес.

Путешествие двух французов… в России в 1790–1792 годах. М., 1796.

Когда иностранные путешественники впервые открывают для себя Москву, они испытывают шок, часто очень сильный: шок при виде огромного, истинно русского, чтобы не сказать восточного, города, шок при виде странного города, расцвечиваемого и сверкающего тысячей колоколен, выделяющихся на фоне молочного неба над «третьим Римом». Когда проходит первое ослепление, соприкосновение с реалиями московской жизни бывает порой очень непростое, так как образ жизни здесь сильно отличается от привычного в Западной Европе или даже в Санкт-Петербурге. Москва – гораздо более русский город, чем город, основанный Петром Великим, но также и более космополитичный, поскольку, расположенный на перекрестке дорог, живет во многом торговлей. Это его благоприятное расположение, кстати, стало одной из причин, по которой с конца XVIII века в нем поселилось много французов, пускай даже они и страдали там от чувства потерянности в непривычной для них обстановке.

Город-перекресток

Город, основанный, согласно легенде, в 1147 году суздальским князем Юрием Долгоруким, был расположен в стратегически важном месте, благоприятном для его развития. Благодаря системе рек, служивших путями сообщения, он действительно находился на перекрестке дорог, соединявших его с политическими и торговыми центрами Древней Руси (Новгородом, Киевом, Владимиром, Смоленском)¹¹. Притоки реки Москвы защищали город с юга и запада, служа ему естественной оборонительной линией. С двух других сторон с самого основания города были воздвигнуты рукотворные укрепления, заключившие его в полукруг. Бескрайние леса и болота, простирающиеся за рекой на юге от города, служили ему естественной защитой. Однако развитие города шло медленно, так как Москва неоднократно становилась жертвой набегов татар, которые уничтожали все на своем пути. С XIV века городу удалось немного «передохнуть», расшириться и похорошеть благодаря активной деятельности московских князей, поднимавших статус столицы своего княжества. Отныне уже не Киев, а Москва становилась политическим центром России.

В царствование Ивана Даниловича (1326–1340) Москва превратилась и в религиозный центр, переняв эту роль у Владимира. В 1326 году здесь началось строительство Успенского собора, резиденции митрополита. В 1329 году митрополит Феогност «окончательно устанавливает кафедру митрополита всея Руси в Москве, которая, вследствие этого, становится религиозным центром всей страны», уточнял историк В. В. Назаревский¹². В великолепном Успенском соборе проходили бракосочетания и коронации царей. Внутри города множились церкви и монастыри. Число церквей часто определяли в «сорок сороков». Все свидетельства единодушны: в конце XVIII века на территории Москвы было около 1500 церквей¹³. В них хранились священные реликвии и иконы, были захоронены останки знатных и благочестивых людей (святого Алексея, первого митрополита Петра, царей и членов их семей), что привлекало великое множество паломников. Монастыри были столь же многочисленны. Обычно обнесенные крепостной стеной, они свидетельствовали о страхе монахов перед татарами, которых привлекали монастырские богатства, считавшиеся очень значительными. В 1783 году французский путешественник г-н Леклерк назвал впечатляющие цифры, кажущиеся все же несколько преувеличенными: 159 мужских монастырей и 67 женских, в которых жили 4200 православных священнослужителей, в том числе 2677 монахов и 1299 монахинь