Московская Русь: от Средневековья к Новому времени - [12]

В Москву, конечно же, приезжали и добровольно, причем не только из русских земель, но и с Балкан, из Литвы, Поволжских ханств (например, принявшие православие ордынцы). Но именно благодаря «сведенцам» и пленным, восполнявшим ушедших из жизни москвичей, бурно росла столица.

К концу XVI в. Москва полностью сложилась как очень своеобразный столичный город. Самобытны были и ее план, и архитектура, и социальный облик, и культурные традиции. Последующее столетие целиком уйдет на освоение окруженных стенами городских кварталов. Здесь расположатся дворы новых жителей; старые деревянные церкви одну за другой заменят каменными; горожане, борясь за свои права, добьются совершенствования законов (о чем мы расскажем ниже).

Но структура города, заложенная в Средневековье, — главные направления улиц и дорог, «схваченные» крепостными воротами; узлы их пересечения (крестцы); торговые площадки; церкви и монастыри, останется, и город будет развиваться как бы в средневековой «раме». Достаточно посмотреть на карту, чтобы увидеть контуры древних, давно снесенных крепостных стен, опоясывавших нынешний центр Москвы (Бульварное и Садовое кольцо), разглядеть паутину проулков Китай-города и ровные параллельные кварталы «нарезанных» в XVI в. городских слобод.

Церковь в Московском государстве

Церковь была важнейшей опорой средневекового русского государства. В XVI в. она становилась все более единой и могущественной, но одновременно все больше попадала под контроль великих князей. Митрополит был как бы вторым правителем государства. Его двор в Кремле помещался недалеко от великокняжеского; у него была своя, параллельная государственной, система службы, повторявшая названия придворных должностей. Слуги митрополита — казначей, дворецкий, печатник, дьяки, бояре и дворяне — управляли земельной собственностью Церкви и ее огромными средствами. Позже появились даже церковные приказы — Казенный и Боярский. На Церкви лежала обязанность заниматься многими важными для светских людей делами. Например, митрополит не только рассматривал тяжбы по духовным делам, но имел исключительное право удостоверять все завещания.

Русской Церковью с середины XV в. фактически управляли из Москвы. Сам город в церковном отношении был поделен на округа — «соборы», число которых равнялось семи. Каждый должен был включать около 100 священников (но не менее 40, отсюда позднейшее наименование такого «собора» — «сорок»; позже «сороков» стало 8). Каждый собор возглавлял один из священников («поповский староста»). Для всесоборных встреч решили построить общегородской храм, посвященный «богоносным отцам Вселенских семи соборов» (он появился впервые в Даниловом монастыре в 1561 г.). В систему церковной Москвы входили по-прежнему умножавшиеся монастыри и подворья обителей, служившие и складами, и гостиницами, и деловыми конторами.

Если монахи жили на пожертвования и доходы с монастырских земель, то городское духовенство добывало средства к существованию самыми разными способами. Священники получали подарки от прихожан и совершали службы и обряды (крещения, венчания, погребения), делая в специальных книгах записи об этих актах. Кроме того, они отдавали деньги в рост (под проценты) и принимали на церковное хранение документы или ценности (поклажи) мирян.

Священники, монахи и миряне, которые не могли заработать себе на жизнь, находили приют в церковных «богоделенных избах». Впрочем, чаще всего они жили милостыней, которую раздавали во время похорон и праздников. Это было делом доходным — при больших соборах обычно существовала официальная должность «нищего». Нередко в его руках оказывались большие суммы. Например, постригшись в 1612 г. в Иосифо-Волоколамском монастыре, «с Москвы нищей Михайло» дал по себе вклад «12 рублей денег» (примерно столько же мог внести очень богатый крестьянин).

Были на Руси и особые религиозные деятели — нищие-бессребренники, юродивые и блаженные: Максим, Василий, Касиан Босой и другие, которых очень почитали в народе. В своих «темных», истовых речах они обличали несправедливую власть и заступались за слабых. После смерти некоторых из юродивых Церковь причисляла к святым, а в их память возводили церкви.

«Собирание святыни»

«Наши благочестивые предки XVI–XVII веков любили в церкви молиться каждый перед собственной иконой… Такой же обычай распространился… и на целые области. Жители каждой местности предпочитали иметь у себя свою особенную, только им принадлежащую святыню: свои иконы и местных угодников, под особым покровительством которых находился тот или иной край… Собирая уделы, московские князья без церемоний перевозили важнейшие из этих святынь в «новую столицу», — писал известный историк П. Н. Милюков. Они как бы «отбирали» у подвластных князей и городов их «небесных покровителей».

Став в XVI в. фактическим главой национальной церкви, московский государь уже систематически начал собирать национальную святыню (В. О. Ключевский), одновременно включая в список наиболее почитаемых русских святых местных угодников. Главной целью этого собирания было стремление сделать местные реликвии известными и создать таким образом общерусский пантеон.