Московия - [118]

Венгерский народ дерзок, беспокоен, мятежен и буен, несправедлив и недружествен к пришельцам и чужеземцам. Венгрии грозит весьма могущественный враг, который ни к чему так не стремится, как покорить ее своей власти. Итак, я говорил, чтобы она приберегла некоторую сумму, что ей надо бы ежегодно откладывать сколько-то денег и ни в коем случае не тратить их, считая, будто их и нет вовсе, — сумму, которая могла бы поддержать ее и ее сторонников, если случится какая-нибудь беда, так как, вообще говоря, королям более свойственно помогать другим, чем нуждаться в чужой помощи.

Хотя, согласно обычаю королей, это предостережение было благосклонно выслушано, и мне была выражена благодарность, однако, к великому нашему несчастью, добрые и верные наставники и советчики ничего не достигли, и случилось то, что мне тогда вещало сердце и чего я боялся; впрочем, эта трагедия еще не окончилась. Двор остался таким, каким был, и до самого конца своего не изменил пышности, высокомерия, кичливости и распутства. Один придворный удачно сказал тогда, что никогда не видел и не слышал, чтобы какое-нибудь королевство погибало среди большей радости и ликования, чем Венгрия.

Хотя дела венгров пребывали в совершенно отчаянном положении, кичливость их была столь велика, что они не поколебались не только выражать гордое презрение к своему могущественному врагу и соседу — туркам, но даже и воздвигнуть его против себя обидами и оскорблениями. Когда нынешний властелин турок Сулейман по смерти своего отца заявил, по обычаю, соседям, что он овладел отцовским троном и врата его государства открыты для всех, как желающих мира, так и войны, то через своих послов дал понять это в особенности венграм. И не было недостатка в лицах, убеждавших венгров, что они с поляками должны, как и раньше, просить мира у Сулеймана.

Как и прежде, когда венгры и поляки, будучи соседями и под властью королей-братьев, отправляли совместные посольства, прося мира у могущественных турок, так и теперь польское посольство, проезжая через Венгрию, уговаривало венгров ехать вместе с ним. Однако венгры не только отвергли эти спасительные советы, но даже задержали в плену самих турецких послов. Разгневанный этим оскорблением Сулейман пошел войной на Венгрию и в первую очередь взял Белград, крепчайший оплот не только Венгрии, но и всего христианского мира. Продолжив поход для захвата других местностей, он достиг того, что овладел королевской резиденцией Будой, всеми главными и наиболее укрепленными замками, да и лучшей и самой цветущей частью королевства. Отсюда ныне он грозит остаткам королевства, и можно считать, что они уже практически побеждены и повержены.

Венгры утверждают, что виной тому папа и его подарки, так как он опасается, что турки повернут свои походы против Италии. Правда, венгры воображали, что имеют некоторый повод к задержанию послов Сулеймана, так как отец его задержал некогда присланного к нему венгерского посла Варнаву Бела, взяв его с собой в поход, предпринятый им против султана, однако по окончании этой войны он отпустил Бела со щедрыми подарками. Но венграм надо было бы помалкивать об этом, ибо, как гласит пословица, вздорен бессильный гнев, а не призывать на себя погибели, беспомощным мщением дразня слишком могущественного врага, и не навлекать ту же опасность на соседей.

Король с небольшой свитой и двадцатью тысячами необученного и неопытного войска выступил против могучего, удачливого и искушенного врага, насчитывавшего двести тысяч. Король был молод, у него не было главнокомандующего, не было начальника артиллерии; у графа Иоанна Запольяи, воеводы трансильванского, было отдельное войско, стоявшее на другом берегу Дуная; поэтому король был разбит и утонул. Граф же Иоанн, против присяги всех венгров, приказал избрать себя королем.

Эрцгерцог Фердинанд был избран королем чешским и коронован. Вдовой Людовика вместе с великим графом, канцлером и множеством знати он был избран и королем венгерским в соответствии с государственным порядком и древним обычаем. Он двинулся вниз по Дунаю, изгнал пришельцев, взял королевскую резиденцию Буду и официально короновался в Секешфехерваре. Затем он послал свое войско с графом Никласом фон Зальм вдогонку врагу, который был разбит под Токаем. После этого Иоанн Запольяи выступил снова, но господин Ганс Кацианер еще раз разбил его близ Сины, совершенно изгнав из страны в Польшу.

Тем временем и после этого произошло много событий, Иоанн снова вернулся в Венгрию, а потом умер. В конце концов, его сын и вдова были осаждены в Буде. Турецкий султан послал им подмогу и сам лично выступил вслед со своим войском. Римский император послал господина Иоанна Томаса графа Пико де Мирандола, а римский король — меня со всеми полномочиями, чтобы любыми христианскими средствами убедить королеву не отдавать Буду во власть турок. Но нас не пожелали и слушать.

Кроме того, надолго задул сильнейший ветер, разрушавший мосты, сколько их ни строили, из-за чего множество христиан, бесчисленное количество орудий, снаряжения и провианта осталось в руках турок, и они овладели Будой, которую занимают и по сей день. Меня посылали к турку с графом Никласом фон Зальмом, так как он был в лагере под Будой. Нас провели до самого города и замка, чтобы мы посмотрели на бедственное положение наших брошенных кораблей, пушек и прочего. Это произошло в 1541 году. В последующие годы турки заняли Секешфехервар, Эстергом и другие города.