Мошенники в мире искусства. Гениальные аферы и громкие расследования - [16]

Отвергая обвинения, художник Вейкко Аалтона в свою защиту представил суду следующее письменное заявление: «Прежде всего в начале постановления судьи представлены ложные утверждения о словах госпожи Аалтона, а именно, что ее муж плохой, нищий художник, картины которого никто не покупает, и что она очень беспокоится об имуществе вдовы. Это утверждение госпожа Аалтона категорически отвергает и изумляется, что ей пытаются приписать его. Она лучше других знает, что я начал свою пока еще короткую карьеру в качестве художника не только многообещающе, но и по-настоящему блестяще. Кроме того, она полностью в курсе моего уникального успеха в деле продаж. Автор постановления, судья Аалтио, получил жестокий удар, когда я представил доказательства того, что за означенный период продал картины, общая стоимость которых исчисляется сотнями тысяч марок… С позволения сказать, я единственный в стране гипермодернист, который смог добиться такого успеха. Сочтет ли меня судья и после этого плохим и нищим художником?»

В заявлении, подписанном в суде 30 января 1946 года, Вейкко Аалтона потребовал также предъявить обвинения своему приятелю-коммивояжеру и вдове Кемппи за ложный донос. Принимая во внимание наличие в деле отягчающих обстоятельств, суд приговорил приятеля Аалтоны к двум годам и двум месяцам заключения в тюрьме строгого режима, выплате вдове компенсации за утраченное ею имущество в размере полумиллиона финских марок, а также оплате судебных издержек. С Аалтоны обвинения были сняты. Коммивояжер же яростно возмущался в суде несправедливостью приговора.

Критикуя судебное решение, вдова Кемппи напомнила суду о том, как художник предыдущим летом заманил к себе двух женщин и украл у них кольца и деньги. Ранее он пригласил к себе знакомого поэта и также украл у него сумму, соответствовавшую однодневному заработку. За первую кражу Аалтона получил шесть месяцев тюрьмы условно. Вскоре после этого знакомство с вдовой и ее затруднительное положение создали для него новую возможность для мошенничества.

Госпожа Кемппи заявила в суде: «Аалтона на этом процессе выступает как богатый джентльмен с высокими доходами. Было бы интересно посмотреть на его налоговую декларацию. Совершенно точно, однако, что эти крупные доходы, которые Аалтона представил суду, он получил не за свои картины, а главным образом в результате продажи картин других художников, как мне удалось выяснить».

До судебного разбирательства с госпожой Кемппи Вейкко Аалтона уже осудили дважды — за мошенничество и кражу в крупном размере. В архивах Сил обороны Финляндии есть информация, что за эти преступления его приговорили к шести и семи месяцам заключения и поражению в правах на три года. Годы спустя он рассказал журналистам, что переехал в Швецию в 1946 году, поскольку хотел выйти в большой мир, и намекал на то, что во время войны принимал участие в неких секретных операциях. Более точных данных он, по его словам, не мог предоставить, поскольку они засекречены на семьдесят лет. Согласно регистрационным отметкам в архивах из Центральной тюрьмы Хельсинки его выпустили 4 октября 1948 года, и он уехал в Швецию, где вскоре встретил свою следующую супругу, представительницу аристократического рода.

Пожар в Швеции

Предрасположенность художника Вейкко Аалтоны оказываться в проблемных ситуациях проявилась и в Швеции. В опубликованной 2 февраля 1950 года статье под заголовком «Aaltona erkänner, ger märklig förklaring» («Аалтона признается, дает странное объяснение») газета Aftonbladet сообщает о пожаре в его квартире в Стокгольме и о последовавшем за ним судебном процессе. В статье рассказывалось, как художник сообщил суду, что дома у него случился приступ вследствие полученных на войне ранений. Мучаясь от боли в полусне, он увидел себя в одном окопе с советскими солдатами, которые набросились на него. Защищаясь от них, Аалтона поджег находящиеся в квартире картины и бросил их в нападавших. Жена художника ушла из квартиры за минуту до начала приступа. Несмотря на это, его заподозрили в умышленном поджоге.

По информации Aftonbladet, сгоревшие картины супружеской четы были застрахованы на 225 000 крон, что было в то время весьма солидной суммой. По заверению Аалтоны, реальная стоимость погибших в огне полотен была намного больше, по его оценке, 600 000 крон (по нынешнему курсу — около €880 000). Шведские газеты писали, что Аалтону подозревали в аналогичном поджоге, произошедшем в 1941 году в Оулу, когда сгорело немало картин. Aftonbladet рассказала также о приговорах за кражу и мошенничество, вынесенных Аалтоне в Финляндии. Однако шведский суд поверил художнику, и он получил компенсацию за уничтоженные картины.

Аалтона рассказывает, что из Стокгольма он переехал в Лугано, город в итальяноязычном кантоне Швейцарии. Он жил там для поправки здоровья примерно полгода в году, а другую часть, по всей видимости, проводил в Стокгольме. Находясь в Швейцарии, он занимался организацией выставок в Центральной Европе, Египте, Сирии и Палестине. Все эти данные имеются в нескольких реестрах художников.

По собственным словам Вейкко Аалтоны, в 1950-х годах он встречался с папой римским и написал его портрет. Вот как он сам описывает это событие: «Папа долго смотрел на работу. Затем он похлопал меня по плечу со словами: „Это мне очень близко“. Момент был удивительным. В глазах папы заблестели самые настоящие слезы».