Моруроа, любовь моя - [24]

Губернатор был так возмущен безответственными писаниями Жерве, что тотчас выслал его без суда и следствия, пользуясь диктаторскими полномочиями, предоставленными ему особым указом 1932 года. Однако внезапное прибытие через неделю на Таити французского министра общественных работ, транспорта и туризма Робера Бюропа как будто указывало, что какие-то слухи все-таки содержат крупицу истины. Депутаты Территориальной ассамблеи учтиво пригласили министра прийти и поведать, что затевается, пообещали даже угощение. Министр ответил, что, к сожалению, не может принять приглашения, так как занят другими, более важными делами. Что же это за дела и почему такая таинственность? Если речь шла лишь о строительстве ракетного полигона на далеких островах Гамбье, население Таити и Территориальная ассамблея не стали бы особенно возражать.

Губернатор выступил с хитроумным объяснением: дескать, 18 ноября во Франции предстоят всеобщие выборы, а до тех пор де Голль и его министры, естественно, избегают высказываться о каких-либо долгосрочных проектах. Такое объяснение не удовлетворило никого во Французской Полинезии. Кое-кто из ближайших приверженцев Пуванаа даже открыто порицал РДПТ за чрезмерную покладистость.

8. КРАСНОРЕЧИВОЕ МОЛЧАНИЕ

Так вышло, что в том же году, всего за три недели до всеобщих выборов в Национальное собрание Франции, происходили выборы сенатора от Французской Полинезии. Адвокат Жераль Коппенрат, долго занимавший этот пост, был ярым приверженцем существующего порядка, однако от предшественников его отличала большая порядочность и незаурядный ум; следует также признать, что он сделал не одну искреннюю попытку обуздать процветающую коррупцию и бюрократию. Впрочем, альтруизм всегда был в роду Коппенратов, у начала которого стоял немец; два брата сенатора были католическими священниками. (Один из них впоследствии стал архиепископом.)

Французские сенаторы избираются на девять лет; сенат обновляется путем косвенных выборов на одну треть каждые три года; в коллегию выборщиков входят депутаты Национального собрания, члены Генерального совета и члены муниципальных советов. Во Французской Полинезии в те годы число выборщиков составляло всего около шестидесяти, и самым влиятельным среди них был мэр Папеэте, преуспевающий предприниматель, метис Альфред Порой[23]. Каких-либо идеологических расхождений между Коппенратом и Порой не наблюдалось, ибо они принадлежали к одной и той же голлистской партии «Таитянский демократический союз», программа которой была столь расплывчатой, что порой устраивала всех, а порой не устраивала никого. Руководство партии сходилось в том, что Коппенрат хорошо потрудился и заслуживает переизбрания. Но когда были вскрыты избирательные урны и подсчитаны бюллетени, оказалось, что Порой втайне совершил путч — обеспечил себе большинство, позволяющее ему занять место Коппенрата. Естественно, после этого партия раскололась на две соперничающие фракции.

Раскол не миновал и РДПТ, когда подошел срок новых выборов в Территориальную ассамблею. После того как Теарики, не без оснований претендовавший на роль преемника Пуванаа, в июле 1962 года был избран председателем партии, Серан основал новую партию и сам же ее возглавил. Но в этом случае речь шла не столько о личном конфликте, сколько о противоречиях между более жесткой и более мягкой линиями. В день выборов 14 октября 1962 года избиратели недвусмысленно показали, что предпочитают более жесткую линию Теарики: РДПТ получила 14 мандатов, партия Серана — один-единственный, в лице своего руководителя. Многие пуванисты, лишенные ясных указаний своего заточенного в тюрьму метуа, голосовали за случайных местных кандидатов, большинство которых после выборов примкнуло к Теарики. В итоге он мог опираться на надежное большинство (21 мандат из 30) в Территориальной ассамблее. Местные голлисты, не очень-то последовательные в своих убеждениях, получили всего восемь мандатов. Последний, тридцатый мандат достался независимому Пито, чья программа содержала один-единственный пункт: немедленная ликвидация Территориальной ассамблеи. Не такой уж нелепый пункт, как это может показаться, ибо многие островитяне начали сознавать, что ассамблея — возмутительная пародия на народный парламент.

Как обычно, новая сессия открылась торжественной церемонией. По правилам, до выбора председателя и членов комиссий председательствовал старейший депутат Территориальной ассамблеи, причем им оказался тот самый Пито, которому не терпелось упразднить все мандаты, включая свой собственный. Однако Пито любезно согласился повременить с этой устрашающей реформой и в день открытия сессии, 6 ноября, с большим достоинством и любезностью приветствовал губернатора.

В зале, как всегда, царила ужасная духота. Между тем протокол требовал, чтобы каждый депутат был в пиджаке и при галстуке. Посему народные избранники обычно усаживались в креслах — поудобнее и дремали. Но на сей раз они сидели прямо и напрягли внимание, когда губернатор надел очки и достал текст своего выступления. Ибо все были убеждены, что наконец-то получат точную информацию о том, что замыслил де Голль для Полинезии.