Мортен, бабушка и вихрь - [2]

– Да, но мы, к сожалению, ещё не придумали, что подарить папе и маме, – сказала Милли.

– Сочувствую, – улыбнулся папа Уле-Александра. – И надеюсь, вас скоро посетит светлая мысль. Привет, привет!

Когда автомобиль с Уле-Александром и его папой уехал, в лесу стало совсем темно и грустно, а Мортен, Милли и Мина вдруг поняли, что у них устали ноги.

– Жаль, что тут нет скамейки, – сказала Марта. – Тогда мы могли бы думать сидя.

– Скамейка! – вдруг заорал Мадс. – Скамейка, скамейка! Слышите, скамейка!

– Ты что, совсем спятил? – спросила Марен. – Чего ты кричишь? Где ты увидел скамейку?

– В своём воображении, – ответил Мадс. – Большую и прочную. Такие скамейки делают из расщеплённых надвое брёвен. Они никогда не опрокидываются и стоят под открытым небом и летом и зимой.

– Ты хочешь, чтобы мы поставили здесь скамейку только потому, что у Марты устали ноги? – спросила Мона.

– Да нет же! – Мадс даже рассердился. – Я думаю, что мы должны смастерить такую скамейку к Рождеству для папы и мамы. Она будет стоять у нас во дворе. Поняли, наконец?

– Я поняла! – воскликнула Милли. – Это ты здорово придумал. Значит, теперь мы можем вернуться домой. Нам больше не надо ходить здесь и думать.

– Да, думать больше не надо, но завтра мы должны собраться, сделать чертёж и всё, что ещё полагается. Нужно рассчитать, сколько нам понадобится брёвен. И работать мы должны на совесть, как настоящие плотники.

Все говорили только об этом чертеже. Молчал один Мортен. Он не мог забыть придуманную им лошадь, продолжал мечтать о ней уже лёжа в постели и очень хорошо представлял себе, какой она должна быть. Он разговаривал с ней, как с живой, и отчётливо видел её в своём воображении. Это было приятно. Теперь он будет думать о ней перед сном каждый день. «Мне тоже нужен чертёж моей лошади!» – сказал себе Мортен. И решил, что завтра сделает чертёж!

На другое утро старшие дети ушли в школу, а Мортен принялся рисовать свою огромную лошадь. Ту, которая была такой большой, что без лесенки на неё было бы не забраться.

Частица лошади

Вернувшись из школы, старшие дети тоже стали что-то чертить. После обеда они сразу поднялись в комнату мальчиков. Мортен уже сидел там, он улыбался и только делал вид, что рисует. А сам думал о своей лошади, и, хотя он согласился, что они сделают скамейку для папы и мамы, о скамейке он думал меньше всего. Поэтому он обрадовался, когда Мартин сказал:

– Мортен, ты всё равно ничего не чертишь, может, постоишь на страже у двери? Если папа или мама поднимутся наверх, постучи три раза и предупреди нас.

– Это я могу, – обещал Мортен и сел на порог, хотя, когда дверь была закрыта, порог почти целиком был скрыт. Но Мортен знал, что если поднять колени повыше, а пятки прижать к порогу, то на нём можно сидеть.

Некоторое время он представлял себе, что он настоящий стражник, а потом снова начал думать о своей лошади.

Хорошо бы раздобыть большую бочку для туловища, на такую круглую бочку трудно взобраться, совсем как на настоящую лошадь.

Потом он подставит под бочку толстые доски, спереди и сзади, и приколотит к ним лошадиные ноги. Их он сделает из четырёхугольных брусков. Сделать шею и голову уже проще, хвост – тоже. Труднее всего будет сделать ноги и раздобыть бочку для туловища.

Наверное, стоит прямо сейчас и начать мастерить эту лошадь. Интересно, не найдётся ли подходящей бочки в старой лавке в Тириллтопене? Надо спросить, есть ли у них вообще какая-нибудь бочка. Его в этой лавке немного знают, он бывал там с мамой и бабушкой, а несколько раз – с Миной и Милли.

Мортен встал и спустился вниз. Бабушка отдыхала у себя в комнате, папа дремал в качалке, прикрыв лицо газетой, мама стирала бельё. Мортен так и думал, что комнату мальчиков охранять не от кого. Никто из взрослых и не собирается подниматься наверх. Мортен вышел во двор. Он шёл очень медленно, чтобы его никто ни в чём не заподозрил. Он даже не сразу подошёл к воротам, а будто бесцельно бродил по двору, поэтому мама, выглянув в окно, не нашла ничего подозрительного в том, что Мортен играет во дворе.

Но неожиданно Мортен исчез. Он отправился в Тириллтопен и двигался теперь очень быстро – надо было спешить, ведь лавку могли закрыть, а главное, в лесу начинало рано темнеть и было безлюдно и страшновато, так что идти медленно ему было не по себе. Гулять в лесу лучше в светлую пору дня.

Мортен, запыхавшись, дошёл до лавки. Он правильно сделал, что торопился. Лавка должна была вот-вот закрыться, хотя покупателей в ней было ещё много, и все очень спешили. Казалось, будто все опаздывают на трамвай или на поезд, но на самом деле люди, закончив работу, просто спешили домой к обеду. Мортен уже давно пообедал и теперь спокойно наблюдал за хозяином лавки. Хозяин метался от одного покупателя к другому. Все его о чём-то просили, продавщица тоже без конца задавала ему вопросы, а покупатели наверняка думали, что, если они поговорят с самим хозяином, то получат самый лучший товар. Как он в этой неразберихе и спешке сумеет пробиться к хозяину? Может, надо всё время следовать за ним по пятам? Но хозяин словно не замечал Мортена.