Морской скорпион - [42]

— Кто на горных лыжах катается, тот сразу может стать на водные, -сказал кто-то.

У Сергея на душе немного отлегло. Конечно, подумал он, взбадриваясь, такой пижон никак не мог обойтись без горных лыж. Наверное, он каждую зиму катается в Бакуриани.

— Что лучше, горные лыжи или водные? — не удержался Сергей от коварного вопроса, когда тот вышел на берег.

— Там свое удовольствие, здесь свое, — рассудительно отвечал ему Зураб, осторожно обтирая себя полотенцем.

Сергей посмотрел на жену, но та думала о чем-то своем и, кажется, не расслышала их разговора.

Потом катались и пытались кататься на водных лыжах другие купальщики, и Сергей с удовлетворением замечал, если кто падал. Падали многие, хотя некоторые выходили из воды и делали полный круг. Некоторые падали далеко в море, и их оттуда привозил на берег глиссер.

Сейчас вся компания сидела на берегу и загорала, и Сергей постепенно успокоился и решил, что его неловкость на морских лыжах, вероятно, забыта и вообще ничего страшного не случилось. Разговор был общий, и Сергей подумал, что жена его и Зураб не проявляют никакой заинтересованности друг в друге и, вероятно, ничего особенного между ними не было и нет, а он нафантазировал бог знает что.

Вдруг Зураб стал одеваться и шутливо сказал, что уходит к себе в номер и забирает с собой их девочку, чтобы угостить ее там конфетами.

Сергей почувствовал что-то странное в этом его желании забрать с собой их девочку. Но и отказать ему в этом невинном, казалось бы, желании было как-то неудобно. Но и отпускать девочку одну было нелепо: что ж, она одна будет возвращаться из гостиничного номера? И вдруг Сергею ударило в голову: они заранее договорились! Он пойдет к себе в номер с девочкой, а она туда придет позже, якобы для того, чтобы забрать девочку.

Что ж это такое, думал он, быстро одеваясь, что ж это за вероломная гадина. Он старался унять дрожь в пальцах и не выдавать своего волнения. Зураб, взяв за руку девочку, медленно шел с пляжа в сторону гостиницы. Сергей шел вслед за ним, а за Сергеем потянулись жена его и Василий Маркович. Так они на некотором расстоянии друг от друга вошли в гостиницу, поднялись на второй этаж, пошли по коридору, и, когда коридор завернул направо, Зураб и девочка исчезли из глаз. К этому времени Сергей немного успокоился и решил, что ничего особенного не случилось.

Он подождал своих спутников, и у самого поворота коридора жена его вышла вперед и первая свернула направо. Когда Сергей и Василий Маркович вышли к повороту, впереди уже не было никого, кроме его жены. Видно, Зураб с девочкой уже вошли в номер.

Что за черт, как же мы будем искать его номер, подумал Сергей, но в это мгновение жена его, шедшая впереди, уверенно постучала в какой-то номер.

Она знала его номер, он об этом ей сказал заранее, холодея от омерзения, подумал он. Нет, нет! — следом пришло спасительное соображение, — она шла на несколько шагов впереди и могла заметить, как они входили в комнату. Он попытался прикинуть расстояние, на котором находились от них Зураб с его дочкой, чтобы сообразить, могла жена его заметить их до того, как они вошли в номер. Но мерзость первого предположения так его оглушила, что он уже почти ничего не соображал и все делал автоматически. Ко всем неприятностям прибавилось еще замечание Василия Марковича.

— Кажется, мы с тобой здесь лишние, — шепнул он в дверях.

При чем: мы? Почему: мы? — сквозь затмевающееся сознание думал Сергей.

Все остальное, что происходило в номере, он воспринимал как в тумане. Хозяин усадил их за стол, где уже сидела их дочурка перед вазой с конфетами. Потом он поставил на стол блюдо с фруктами, бутылку коньяка и рюмки. Маленький телевизор, снятый хозяином с машины и водворенный в номере, повизгивал с тумбочки, и на мерцающем экране пробегали приплюснутые футболисты.

Они пили коньяк за здоровье присутствующих, потом за здоровье женщин отдельно, и Зураб сказал, что ждет через неделю приезда жены с ребенком. Сергей попытался сопоставить ожидание приезда жены с возможностями ухаживания за чужой женой, но ни к какому выводу не смог прийти — в голове у него был туман. Он пил коньяк, не слишком понимая тосты, но почему-то хорошо чувствуя мягкий вкус первоклассного армянского коньяка.

Хозяин и Василий Маркович время от времени отвлекались на телевизор, и Василий Маркович высказал несколько ободряющих соображений по поводу возможностей тбилисского «Динамо», а Зураб, как истинно любящий, более сдержанно оценил возможности своей команды.

Вдруг Сергей почувствовал на колене осторожное, ласковое прикосновение руки жены. Они сидели рядом, и он не мог понять, что означает ее прикосновение: то ли она одобряет, что он так хорошо держится и никак не проявляет своего волнения, то ли хотела сказать, мол, видишь, ничего нет и не о чем было волноваться.

Уже смеркалось. Пора было идти ужинать. Они договорились после ужина всем вместе пойти на танцплощадку. Когда Сергей и его жена, уложив ребенка, подошли к танцплощадке, там их ожидала большая компания, в основном состоящая из женщин, знакомых Василию Марковичу по пляжу. В желтой рубашке и черных брюках Зураб был похож на римского гуляку из итальянского кинофильма.