Морской охотник - [13]

Оказавшись в нужном квадрате, пилот еще больше сбавил высоту. Удерживаться в воздухе стало совсем трудно, в голову Майклу пришла неприятная мысль о том, что, даже если он отыщет сейнер, помочь терпящему бедствие человеку, пожалуй, не сможет. — К счастью, страхи оказались беспочвенными. Когда пилот заметил внизу корабль, то сначала удивился — слишком велик он был для сейнера и слишком уверенно двигался для терпящего бедствие. Но спустившись еще на десяток метров, Майкл все понял.

В полукабельтове от замеченного им корабля виднелся еще один, намного меньше, уже полупогрузившийся в воду. Было ясно, что помощь Меллингу уже оказали.

«Не иначе это русские», — подумал Сомтоу, потянувшись к рации.

Сеанс связи с русским сторожевиком получился на редкость удачным — помех почти не было, а русский радист очень прилично владел английским.

— Говорит Майкл Сомтоу, пилот вертолета «СК12». Береговая охрана США. Русское судно, как меня слышите? Прием.

— Говорит сторожевой корабль Российской Федерации. Слышу вас нормально. Майкл Сомтоу, вы нарушили воздушное пространство Российской Федерации. Просим вас покинуть его, Голос российского пограничника был спокойным и твердым, но вполне дружелюбным. Здесь, на Алеутских и Командорских островах, русские и американцы относились друг к другу вполне по-дружески. В самом деле — соседи, коллеги, почему бы не жить дружно? Тем более ребята что с одной стороны, что с другой служили в большинстве своем неплохие. Формальности формальностями, но нарушать чужое воздушное пространство никто никому не позволял, однако разрешались подобные инциденты спокойно, без лишнего бряцанья оружием, по-добрососедски, так сказать.

— Я шел на сигнал SOS, — сказал американец. — В этом квадрате терпело бедствие американское судно.

— Помощь вашему судну уже оказана. У вас есть информация — сколько человек было на борту?

— Один.

— Тогда полный порядок, — уже менее официальным тоном сказал русский радист. — Мы его вытащили. Сам корабль, правда, потонул, но тут мы ничего сделать не могли.

— Главное, что старину Джейка вы спасли. Как он?

— Пока без сознания. Врач сказал, что у него переохлаждение организма и сотрясение мозга.

— Сотрясение мозга?

— Да. Когда вытаскивали, он о борт головой ударился.

— Ясно. А куда вы его повезете?

— К себе, на Медный, в Прибрежное, куда же еще.

Положим в госпиталь на денек-другой, а как оклемается, вам передадим. Ну, после всех положенных формальностей, конечно.

— Каких формальностей?

— Ну откуда я знаю? Я же не дипломат. Каких положено. Он ведь все-таки в нашу сорокамильную зону заплыл. Неумышленно, конечно, из-за шторма, но все-таки. Какие-нибудь бумажки из-за этого писать точно придется.

— А сразу его забрать нельзя?

— Вряд ли. Говорю ж тебе, — во-первых, его срочно госпитализировать надо, а во-вторых, формальности уладить.

— Ладно. Но серьезных проблем у него не будет? — уточнил Сомтоу.

— Да нет, конечно. С какой стати? Не волнуйся — в шпионаже его обвинять точно не буду.

— Понятно. Спасибо, ребята, — сказал американец.

— Послушай, — в голосе русского радиста прозвучало неприкрытое любопытство, — а ты не знаешь зачем его перед штормом в море понесло?

— Не знаю, — честно ответил Сомтоу. — Может, он вам сам расскажет.

— Может быть. Ладно, конец связи. И, слушай, вылетай скорее из нашей зоны, а то непорядок все-таки.

— Нет проблем.

Вертолет набрал высоту, развернулся и полетел в сторону Алеутских островов.

По дороге на базу Майкл Сомтоу думал о Джейке Меллинге. А точнее, о своем ответе на последний вопрос русского радиста. В самом деле, зачем старика понесло в море? Ведь он же не новичок, признаки близкого шторма не мог не разглядеть. Значит, у него было какое-то неотложное дело. Хм… Интересно. Что же это за неотложное дело могло у него быть в русской сорокамильной зоне? Нет, конечно, в сами территориальные воды его мог и шторм забросить, как предполагают русские. Но все-таки еще до шторма он явно шел прямым курсом на Медный, иначе он бы никак в этом квадрате не оказался.

Сомтоу нахмурился. Да, все-таки когда американский сейнер терпит бедствие в нескольких милях от русского острова, это вызывает некоторые вопросы.

И наверняка эти вопросы возникнут не только у него, но и у тех, кому их задавать по должности положено.

Как бы бедняга Джейк не попал в неприятности.

— Черт, зачем же он туда поплыл? — вслух сказал Сомтоу.

Русскому он ответил, что не знает, и не покривил душой. Тогда он и в самом деле не знал. Но сейчас, когда Майкл задумался над этим вопросом, в голове у него появился намек на ответ, Сомтоу помнил, как на приеме в честь японской делегации старина Джейк обхаживал толстого узкоглазого штурмана. И как он явно разнервничался после разговора с ним. Хм… А ведь похоже, это и в самом деле не случайное совпадение. Именно после этого разговора Меллинг ушел из-за стола, и, как краем глаза видел Сомтоу, о чем-то разговаривал с шерифом. Да, кстати! И ведь не только с шерифом.

Еще он говорил с капитаном Мэкфилдом. Мэкфилд потом рассказывал, что у старика разыгралась паранойя и ему в каждом японце мерещится враг. Жалко, что он не рассказал о причинах этой паранойи подробнее. Единственное, о чем упомянул Мэкфилд, это то, что старик Джейк думает, что с экспедицией японцев что-то нечисто и что она может быть как-то связана с затопленной в конце Второй мировой войны возле Командорских островов японской субмариной.