Морской наёмник - [18]
— Томас! — крикнул он, изрядно опустошив посудину. — Ты все торбы-то не потроши, чтобы не путаться потом, что съели, а что нет! Начнём, пожалуй, с моей. — И, бесцеремонно отодвинув уже раскрытый мешок Томаса, он водрузил тому на колени свой.
«Ай да хитрая бестия! — Михель и сам не понял, восхищен он или возмущён пронырливой наглостью спексиндера, всеми правдами и неправдами уменьшающего свою долю груза. — Такого мало убить, такого интересно сперва перехитрить». Мысли были оборваны всунутой ему в руки спексиндеровой баклагой, содержимым которой Михель незамедлительно и занялся. Ледяная жидкость водопадом обрушилась в желудок, смывая накопившиеся раздражение и напряжение, и оторвался Михель от питья уже гораздо более умиротворённым.
«Послушай, парень, — внутри Михеля как бы уже налакавшийся собутыльник увещевал своего ещё трезвого коллегу, — сейчас хорошенько выпьем и прилично закусим, подкрепим силы и обретём душевный покой. Работы на сегодня при таких темпах марша явно не предвидится. Так какого рожна тебе надобно? Подкрепишься, и холод не будет донимать. А тебе всё бы только интриги плести да злобиться понапрасну...» Поколебавшись мгновение, трезвая половина Михеля приняла от пьяной её доводы и символическую чашу. Ландскнехт широко улыбнулся спексиндеру:
— А недурственное пойло.
— А то! Lutt und lutt[33] — понимаешь?
— «Ёршик».
— Кабы простой «ёршик»! Тут ведь и пряности, и ром для вкуса. Личный запасец, под лежанкой, в рундучке. Цените, мог бы и зажать в единоличное пользование. Составлен хитро, с умом, чтобы и сам не замёрз, и нас добре согрел.
— Ценю, — просто ответил Михель, решивший во что бы то ни стало завоевать симпатии и втереться в доверие к Томасу. — А то нас как-то оделили винцом. Декабрём дело было. Сначала долго рубили бочки, а потом дюжие парни, под присмотром профоса, ещё дольше кололи алебардой глыбы розового льда, и каждый по очереди нагребал себе в полу кафтана, в каску, да и куда придётся осколков, чтобы уж в тепле натаять вина. Хорошо тому, кто загодя деревом от бочек запасся или с собой хворост приволок. Прям здесь, на месте выдачи, и примащивались... Мороки было, а ругани!
— Дай-ка ещё глотну, да надо и Томаса-младшего оделить.
— Ну на... глотни, — не удержался-таки от шпильки Михель, прекрасно ведая, как будет выглядеть спексиндеров «глоток».
Из-за громадной посудины, вмещавшей верно добрую сотню чарок, ему понимающе подмигнул налитый кровью, уже полупьяный глаз спексиндера.
Когда приступили к еде, выяснилось, что спексиндер и точно решил продолжить путь налегке: он без устали и остановки перемалывал огромные ломти, обильно орошая каждый проглоченный кусок «ершистым» напитком и успевая прямо с набитым ртом болтать о том, как гонял кока по брот-камере[34], заставляя набивать их торбы только отборным провиантом, и при этом ещё каждый кусок пробуя, чтобы хитрован Корнелиус не сплавил им залежалую тухлятину.
Михеля уже подташнивало от неумеренных бахвальств спексиндера, но он как приклеил улыбку на лицо, так и разрушал её для того лишь, чтобы откусить очередной кусок.
Набив утробушку, спексиндер расположился было покемарить на Томасовом плаще, однако, повертевшись с боку на бок, с руганью был вынужден подняться.
— Без костерка не уснуть, давит морозяка. Делать нечего — пойдём. Я полагал выйти к фактории к темноте, да ведь не усидим — замёрзнем. Остаётся только молить Бога, чтобы те, кто там может быть, не выставили часовых. Томас, я думаю, тебе лучше взять моё ружьё, — добавил он безо всякого перехода.
Томас-младший скривился, ровно от зубной боли, и тут Михель внезапно, просто и ясно, осознал, что ему открывается кратчайший путь к сердцу спексиндера.
— Давай лучше я. Заодно и пистолеты свои давай. — И пояснил, чтобы слова его не прозвучали слишком фальшиво: — Я ж всё-таки более привычен.
И спексиндер поверил: фактически разоружился, да ещё и благодарно улыбнулся в придачу. Михель на секунду представил, как, лихо взведя курки, всаживает пулю в брюхо спексиндера, а потом, не оборачиваясь, через локоть угощает горячим свинцом и Томаса.
Замечательно! Особенно в перспективе. Либо остаток китобоев десантируется на берег и устроит охоту на Михеля, либо, что гораздо вероятней, помахав поднятыми парусами, оставит Михеля наедине со стужей и белыми медведями и с прекрасным выбором: или сразу пустить себе пулю в лоб, или загнуться от холода и голода постепенно. И увезут с собой Яна... Господи, а он-то при чём?!
Унылая равнина, усеянная угольно-чёрными валунами да белоснежными торосами, с промерзшим до стеклянности воздухом, не располагала к бездумной горячке действий. Прозрачная до сумасшествия тишина нарушалась лишь скрипом их шагов да хриплым дыханием. Они находились внутри огромного цирка, идеально круглого, с покрытыми снежной пеной серо-закопчёнными стенами. Казалось, их швырнули в котёл огромного великана даже не кусками мяса, а перчинками, и не выйти уж им отсюда никогда — скоро всё забурлит-закипит. Михелю вдруг захотелось действительно выхватить пистолеты и выпалить в белый свет, чтобы разбудить, растормошить свернувшуюся тугими осязаемыми кольцами и уснувшую — или затаившуюся? — змею-тишину.
Первая половина XVII века. Европа погрязла в очередной бестолковой и жестокой войне — Тридцатилетней. Главный герой романа, ландскнехт Михель, после ряда смертельных приключений решает сменить «профиль деятельности» и заделаться пиратом. Для этого ему необходимо захватить корабль. Судьба забрасывает Михеля на борт китобоя «Ной». Но кровавые события прошлого постоянно преследуют бывшего наёмника... Новый роман известного писателя Сергея Удота является первой книгой дилогии «Неприятие крови» о приключениях наёмника Михеля.
Первая часть книги – это анализ новейшей англо-американской литературы по проблемам древнерусской государственности середины IX— начала XII в., которая мало известна не только широкому российскому читателю, но и специалистам в этой области, т. к. никогда не издавалась в России. Российским историком А. В. Федосовым рассмотрены наиболее заметные работы англо-американских авторов, вышедшие с начала 70-х годов прошлого века до настоящего времени. Определены направления развития новейшей русистики и ее научные достижения. Вторая часть представляет собой перевод работы «Королевство Русь» профессора Виттенбергского университета (США) Кристиана Раффенспергера – одного из авторитетных современных исследователей Древней Руси.
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Испания. Королевство Леон и Кастилия, середина 12-го века. Знатного юношу Хасинто призвал к себе на службу богатый и влиятельный идальго. Не каждому выпадает такая честь! Впору гордиться и радоваться — но не тогда, когда влюблен в жену сеньора и поэтому заранее его ненавидишь. К тому же, оказывается, быть оруженосцем не очень-то просто и всё получается не так, как думалось изначально. Неприязнь перерастает в восхищение, а былая любовь забывается. Выбор не очевиден и невозможно понять, где заканчивается верность и начинается предательство.
Пожалуй, нет на нашей планете ни одной культуры, в которой не использовались маски. Об этом свидетельствуют древние наскальные рисунки, изображающие охотников в масках животных. У разных народов маска сначала являлась одним из важнейших атрибутов ритуальных священнодействий, в которых играла сакральную роль, затем маски перекочевали в театры… Постепенно из обрядов и театральной жизни маски перешли в реальную, став обязательным атрибутом карнавалов и костюмированных балов. Но помимо масок украшающих и устрашающих, существует огромное количество профессиональных масок, имеющих специфические свойства: хирургическая – защищающая чистоту операционного поля, кислородная – подающая воздух больным и ныряльщикам, спортивные маски, сохраняющие лица от повреждений.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Когда сны становятся реальностью…– Раз я вижу это не одна, значит я, всё же, не сошла с ума. И делала правильно, что придавала столько значения своим снам. Не я одна, как видите, вижу этот чёртов маяк!
Ранним утром 13 октября 1307 года по тайному приказу короля Филиппа IV по всей Франции начались аресты членов Ордена Храма, а имущество и казна захвачены. В тот же день из порта Ла-Рошель отплыли в неизвестном направлении семнадцать кораблей тамплиеров, а юный граф Гитар де Боже сумел тайно покинуть Париж, забрав с собой одну из святынь Ордена. Спустя шестьсот лет к владельцу похоронного бюро в Киеве Ванику Бабаяну явился странный человек и предложил сделать тайное захоронение на заброшенном кладбище за огромные деньги, а затем и стать хранителем могилы.
Великий князь Московский и Владимирский Василий I Дмитриевич (1371—1425) был старшим сыном Дмитрия Ивановича Донского и правил Московским государством без малого 36 лет. При этом в отечественной истории о нём сохранилось очень мало сведений, а памятник — всего один! А ведь при Василии Дмитриевиче Московское государство расширило свои владения почти вдвое, замирилось и заручилось поддержкой Великого княжества Литовского, а ханы Золотой Орды лишь единожды покусились на Москву, да и то безрезультатно! И главное — никаких внутренних дрязг и междоусобных конфликтов, на земле Московской наступили долгожданные мир и лад. В новом увлекательном романе известный писатель Юрий Торубаров воздаёт должное этому мудрому и дальновидному правителю, достойному наследнику победителя Куликовской битвы! Книга издаётся в авторской редакции.
1395 год. После победы на Куликовом поле прошло полтора десятка лет, а судьба Русской Земли вновь висит на волоске.«Над городом и окрестностями плыл звук соборного колокола — бам-м-м, бам-м-м, бам-м-м! Просыпайся, Русь, бери оружие в руки: враг у ворот!»Разгромив Золотую Орду и покорив Крым, грозный ТАМЕРЛАН идет войной на Москву. Уже пало Елецкое княжество, непобедимое войско Тимура штурмует пограничный город:«Завыла боевая труба, и гулямы ринулись в атаку. Причём — конно! Подскакав вплотную, они круто поворачивали коней, прямо с них прыгали на деревянную стену и карабкались вверх, цепляясь за воткнутые копья и помогая себе ножами.
Опер всегда опер — что в наши дни, что в Российской империи при Екатерине Великой. И как его ни называй — «следаком» МУРа или розыскником юстиц-коллегии, — его служба из века в век остается неизменной: раскрывать преступления, ловить уголовников, карать душегубов.Ведь и при матушке-императрице, в «золотой век» Екатерины, хватало грабителей и убийц. За парадными фасадами империи таятся темные подворотни, гиблые трущобы и бандитские притоны. На востоке полыхает Пугачевский бунт. В Москве орудует шайка фальшивомонетчиков.