Морской герой - [57]
Неподалеку стоит и блеет барашек. Кольд строго подзывает Лузгу, который уже вступил в должность побегушки камердинера. Лузга недоволен полученным приказанием, но вынужден подчиниться. Садится в лодку — корабли идут медленно, и до берега рукой подать, — закалывает барашка и тащит в лодку. Возвращается с добычей на фрегат.
Будет мясо командору.
Суда следуют одно за другим, сильные руки работают веслами на галерах и шлюпках, скоро первые корабли выйдут в открытое море и ветер наполнит широкие паруса. Гротам-бизаням тоже досталось, но парусный мастер лихорадочно трудится, чиня то, что еще поддается починке. Плотники приводят в порядок рангоут, насколько это можно сделать на ходу. Через два-три дня Гроза Каттегата вернется победителем в Копенгаген.
Сидя опять на крышке грот-люка, он слушает, как Каспар Брюн читает свои молитвы. Вот и тело Фабеля опускают в море на выходе из Дюнекилена. Командор — в руке кружка с пивом, горло еще саднит от порохового дыма — встает и подходит к борту, склоняя голову и чувствуя, как печаль переполняет глаза, хочется даже плакать, и в эту самую минуту тело Фабеля поворачивается на волнах. Одна рука его выпросталась из мундира, в который он завернут, и, выпрямляясь, указывает на север, прежде чем уйти под воду. Возможно, это надо понимать так, что он пускается в путь на родину.
Гребцы не могут участвовать в погребальном ритуале, да и раненым ни к чему долго слушать молитвы, читаемые над павшими, — лишнее напоминание, что их, по всей вероятности, тоже примет море раньше, чем корабли дойдут до Копенгагена. И командор приказывает Каспару молиться молча, а всем тем, кто подошел проститься с погибшими, предлагается разойтись, не дожидаясь, когда последние тела будут отправлены за борт.
Командор снова садится на люк и слышит запах жареного мяса из маленькой кухоньки Кольда. С моря дует свежий ночной ветерок, он смещается с норда к норд-осту и будет очень кстати, когда суда окажутся в открытом море. За кормой фрегата «Белый Орел» покачивается на волнах вереница кораблей. Здесь и те, с которыми он входил в залив, и бывшие шведские, а теперь принадлежащие ему. Лишь одна малость омрачает его бурное ликование. Отправляя на берег пленника фон Стерсена, командор не подозревал, что этот негодяй повинен в гибели роскошных атласных туфелек, кои он купил для своей матери в Тронхейме. Узнай Гроза Каттегата об этом, когда пленник еще находился на борту, пришлось бы тому в кандалах проделать путь до Копенгагена.
Ну да ладно — у него столько поводов для радости, когда поднимаются паруса и «Белый Орел» вновь начинает слушаться руля. На память приходит молодая женщина, с которой он когда-то познакомился в Фредриксхалде и провел ночь, и они ласкали друг друга. Как ее звали-то? Забыл. Впрочем, так даже лучше, пусть останется безымянной и не томит душу. Все равно нам больше никогда не встретиться. Но вспоминать о ней буду с радостью.
Он пел для нее два куплета:
Командор поднимает кружку, приветствуя живых и мертвых, от запаха жареного мяса нестерпимо хочется есть. Чайка падает на волну, он выхватывает пистолет и целится, но вспоминает, что не перезаряжал его с тех пор, как выстрелил в кого-то в пороховом дыму там, в заливе Дюнекилен. Попал он тогда или нет?..
Странная мысль на миг посещает его: «Ты предпочел бы знать, что промахнулся?»
Ветер подхватывает корабли и несет их, будто птиц, через море.
Ночная мгла сгущается над морем, еще немного — и скроет берег за кормой.
Как же ее звали?…
Больше никто не караулит подвал, и Улауг выбирается наружу. Она рассчитывала отыскать Кари Расмюсдаттер, но Кари куда-то исчезла и не поможет ей. Должно быть, нашла себе молодого шведа, с которым утешится после того, как ее старый муж напал на шведского солдата и был застрелен. Сидя у камня и думая о том, что сломанное бедро уже не срастется толком, Улауг вдруг видит бредущую в ее сторону лошадь. Она узнает Вороного из Фредриксхалда, на котором сидела, когда ее погнали сюда вместе с другими пленными.
Ей больно двигаться, но лошадь умная, останавливается возле камня. Улауг карабкается на камень, цепляется за гриву и с трудом взбирается на спину Вороного. Может быть, никакого перелома нет, может быть, она дотерпит, покуда лошадь отнесет ее обратно в сожженный город.
Вороной трогается с места. Настает вечер, за вечером ночь, на обочинах лежат трупы, ей встречаются и живые, но у них мертвые глаза, и она не спрашивает, куда они держат путь.
С пригорка открывается вид на море, и она видит, как множество судов собираются вместе, поднимая паруса и ложась на общий курс.
Лошадь ступает осторожно, и Улауг льнет к ее шее, черпая силу в тепле и дружелюбии красивого животного.
С моря наплывает туман, мягкий сумрак окутывает землю.
Она понимает: ей больше не суждено увидеть его.
Ветер свежеет. Она поднимает руку для приветствия и сжимает кулак для проклятия, когда корабли уходят через море, через море.
В очередной том серии «Викинги» вошли 2 первые части трилогии «Конунг» известного норвежского писателя Коре Холта, в которой рассказывается о периоде внутренней распри в Норвегии вXI веке.В центре повествования — конунг-самозванец Сверрир, талантливый военачальник, искусный политик и дальновидный государственный муж, который смог продержаться на троне двадцать пять лет в постоянных войнах с конунгом Магнусом.
В романе по-новому трактуется история знаменитого викингского корабля из погребального кургана в Усеберге.
В сборнике представлено творчество норвежских писателей, принадлежащих к разным поколениям, исповедующих различные взгляды, обладающих разными творческим индивидуальностями: Густав Беннеке «Облеченные властью», Бьерг Берг «Коммивояжер», Эйвин Болстад «Лотерейный билет», Юхан Борген «Вмятина», Финн Бьернсет «Обломки», Тарьей Весос «Мамино дерево», Бьерг Вик «Лив», Одд Вингер «Юнга», Гуннар Буль Гуннерсен «Мы нефть возим» и др. Именно поэтому столь широк диапазон разрабатываемых ими сюжетов, позволяющий судить о том, какие темы, какая совокупность проблем волнует умы норвежцев.
В предыдущем томе нашей серии под названием «Конунг» читатели уже познакомились с одним из самых драматичных в истории Норвегии периодов – эпохой «гражданских» войн и «самозванничества» (XI—XII вв.).В стране было два конунга – Сверрир и Магнус, причем первый имел на престол права весьма сомнительные.Сверрир возглавлял войско биркебейнеров (букв.«березовоногие»), которые получили это прозвище за то, что пообносившись за время скитаний в лесах, завертывали ноги в бересту.Против сторонников Сверрира выступали кукольщики (иди плащевики) и посошники.Кукольщики приверженцев Магнуса называли из-за плаща без рукавов и с капюшоном, которые носили духовные лица, которые, в основном, и противились власти Сверрира.Епископ Николас даже собрал против самозванца войско, получившее прозвание посошники (от епископского посоха).Вообще, надо сказать, что в этой борьбе противники не особенно стеснялись оскорблять друг друга.
В очередной том серии «Викинги» вошли 2 первые части трилогии «Конунг» известного норвежского писателя Коре Холта, в которой рассказывается о периоде внутренней распри в Норвегии вXI веке. В центре повествования — конунг-самозванец Сверрир, талантливый военачальник, искусный политик и дальновидный государственный муж, который смог продержаться на троне двадцать пять лет в постоянных войнах с конунгом Магнусом.
В книгу включены две повести известного современного норвежского писателя. В «Состязании» рассказывается об экспедициях Скотта и Амундсена к Южному полюсу (1910–1912 гг.), в «Странствии» — о попытке Нансена и Юхансена достичь Северного полюса в 1893–1896 гг. Публикуется также очерк Тура Хейердала о Нансене.Для широкого круга читателей.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.