Морской дракон - [52]

Джоанну разбудил шум, и она спросонок испугалась, так как не знала, кто этот грозный горец, который требует выдать именно ее. Тетя Кларисса умоляла ее спасти их всех от неминуемой гибели, а дядя Филипп уверял Джоанну, что ее забирают ради выкупа, поэтому с ней ничего плохого не случится, ее не будут пытать и, скорее всего, не убьют.

Но Джоанна прекрасно знала цену этим заверениям. Она понимала, что если шотландцы, которые стоят за стенами замка, – Маклины, вечные враги Макдональдов, то, прежде чем умереть, она изведает много боли и унижений.

Джоанне потребовалось все ее мужество, чтобы дойти до ворот замка. Она молила всех святых – на каждый шаг по одному святому – о спасении или, если гибели не избежать, о мужестве пройти свой путь до конца.

Огромные ворота замка медленно открылись, скрипя на толстых проржавевших петлях, и Джоанна с бешено бьющимся сердцем шагнула на подъемный мост. От страха у нее тряслись поджилки, но она, как настоящая Макдональд, готова была встретить врага лицом к лицу.

Горцы стояли плотным строем, а их командир вышел немного вперед, навстречу Джоанне. Она храбро направилась прямо к нему. Глаза застилали слезы, в свете факелов она могла только различить, что он высокий и седобородый. Но тут он протянул к ней руки, и она услышала такой знакомый, такой родной голос:

– Дитя мое, это в самом деле ты. Слава богу!

Джоанна помедлила мгновение и бросилась в его объятия.

– Дедушка!

– Да, милая, это я, – широко улыбаясь, ответил он. – Я знаю, эти проклятые англичане ни за что бы не отпустили тебя ко мне, если бы я не пригрозил, что камня на камне не оставлю от их проклятого замка.

Радостно хохоча, он закружил Джоанну.

Сомерлед Макдональд, известный в Шотландии и за ее пределами как Рыжий Волк, активно противостоял избранию на трон Джеймса Стюарта. Но сейчас он был просто дедом, который был несказанно рад встрече с любимой внучкой. Он целовал ее в макушку и в щеки и обнимал так крепко, что она, не выдержав, запищала.

– Пора домой, сокровище моего сердца, – поставив ее, наконец, на землю, сказал он. – Пора возвращаться домой, в Шотландию.

Из кухни донесся громкий мужской хохот, который прервал щемящие воспоминания Джоанны.

Даже накануне свадьбы Маклин не изменил уже ставшему привычным для него времяпрепровождению: игре в карты за кухонным столом. Джоанна слышала, как он раскатисто смеялся, когда делал удачный ход.

Ну что ж, пусть пока смеется. Посмотрим, будет ли ему весело завтра, когда он будет, как последний болван, стоять у алтаря в одиночестве, без невесты.

Бог свидетель, она пыталась предупредить его.

И если этот самонадеянный осел надеется, что леди Джоанна появится на ступенях церкви, чтобы спасти его от позора и насмешек, то он жестоко ошибается. Никто из Макдональдов не может испытывать к Маклину ничего, кроме ненависти.

Джоанна вытравит из своего сердца даже малейшие крохи добрых чувств и симпатии к Королевскому Мстителю. Она отвечает за свои поступки перед своим кланом. Она не может, не имеет права стать женой человека, который погубил ее деда.

11

Утро выдалось просто замечательное – теплое, ясное и солнечное. Таким же обещал быть день. На лазурном небе кое-где проплывали маленькие пушистые облачка, воздух был свеж и чист и напоен ароматом цветущих яблонь. Этот день обитателям Кинлохлевена запомнится надолго. Одни будут вспоминать его с восторгом и восхищением, другие – с возмущением и негодованием. Это зависит от того, к какому клану – Маклинов или Макдональдов – они принадлежат.

Лорды и леди в дорогих туалетах из бархата и парчи поднимались по ступеням церкви и занимали свои места на скамьях, как будто это была самая обычная церемония венчания.

Джоанна проскользнула на свое место возле Мод, терзаемая мрачными предчувствиями. У нее сосало под ложечкой. Ей было одновременно и страшно, и интересно, как Еве в райском саду, когда Змей-искуситель предлагал ей попробовать яблоко. Эвин и Годфри планировали ждать до последнего, прежде чем объявить высокому собранию, что невесты Маклина здесь нет. В том, что Маклин ошибочно считал леди Иден наследницей и своей невестой, их вины не было. Дочь Эвина поклялась на святой реликвии, что она не Джоанна, но Королевский Мститель ей не поверил. Это могли подтвердить свидетели, которых сегодня в церкви было предостаточно.

В десятый раз за утро Джоанна напомнила себе, что она сделала все возможное, чтобы предотвратить грядущий позор Маклина. Она неоднократно и настойчиво предупреждала его, но он остался глух к ее увещеваниям.

Скорчившись на скамье и обхватив себя руками, она краем глаза наблюдала, как Кейр Макнейл, блистательный в своей одежде в зелено-голубую клетку – цвета его клана, провожал свою мать к передней скамье. Его прямые черные волосы были схвачены сзади кожаным шнурком. Многие поколения мореплавателей продолжали род Макнейлов, и Кейр не нарушил традиций клана. Четкие черты лица, крепкое телосложение и шрам над глазом придавали ему сходство с пиратом. Во всяком случае, Джоанне казалось, что пираты выглядят именно так. За Макнейлом и леди Эммой следовал Дункан Стюарт, второй граф Эппинский. Клетки на его одежде были красные и черные.