Морской чёрт - [22]
Под всеми парусами и мотором мы направились на юг к острову Мадера. Несмотря на прекрасный уход, мотор часто заедал. Когда судно идет под парусами, его всегда кренит на один борт. В силу этого, нажимные кольца поршней сильней изнашивались с одной стороны, и компрессия[17] ухудшалась. Кроме того, на отдачу мотора неблагоприятно влияло скверное смазочное масло, которое уже раз было в употреблении. В Германии ощущался большой недостаток в смазочном масле, как и во многих других материалах. Наше предприятие встречало поддержку только у немногих лиц, большинство же относилось к нему с полным недоверием, и на нас не хотели много тратиться. В результате ― мы шли большей частью с выключенным мотором.
Вооружением мы также не могли похвастаться. Предполагалось, что мы будем нападать только на парусные суда. Поэтому нам отпустили только две старых пушки. Из них могла быть использована только одна. Тут уж нельзя было, конечно, думать об ураганном огне. Но зато усиленной практикой мы добились пределов быстроты и меткости стрельбы и, в конце концов, представляли собой нешуточного противника. К тому же мы искусно пользовались военной хитростью. Притворство и ловкость должны были служить нам главным оружием.
У нас было два наблюдательных поста. Одним из них служила бочка с удобным сиденьем, установленная высоко на мачте. Кроме того, на фор-марсе всегда находился унтер-офицер. Тот, кто первый замечал судно, ― получал бутылку шампанского. Благодаря такому соревнованию, каждый вовсю напрягал свое зрение. Нужно сказать, что вся наша команда, как на подбор, состояла из людей с выдающимися морскими качествами. Ни одна судовая работа не была для нее тяжела. Все делалось быстро и точно.
11-го января, на высоте Гибралтарского пролива, был замечен с левого борта пароход. Всеобщее возбуждение. На пароходы мы, собственно говоря, не должны были нападать. Но многое обещаешь, чего не можешь выполнить. Слишком воинственный дух владел всей командой, начиная с последнего юнги и кончая командиром.
Мы подняли сигнал: «Прошу сообщить показание хронометра». Парусное судно обыкновенно не имеет точного времени, если оно давно находится в море. Пока что мы выдавали себя за норвежцев. Все были в штатском одеянии. Вооруженная часть команды укрылась на палубе за фальшбортом. Пароход приблизился к нам, поднял ― «ясно вижу» и ответный вымпел. Он подошел с наветра, мы не могли подняться к нему. Английский ли это пароход? Название не было написано на борту. Очевидно, это был англичанин. Они во время войны все стали безымянными. По типу постройки он также производил впечатление английского судна.
Он подходит ближе и хочет сообщить старому заспанному норвежцу точное время.
― Атаковать ли его? ― спрашиваю я команду, которая старательно рассматривает противника через шпигаты.
― Конечно, да! Мы должны атаковать его. Это англичанин!
― Приготовить корабль к бою!
Раздастся звук барабана, падает полупортик, скрывавший орудие, сигнал спускается, и под клотиком мачты взвивается военный флаг. Затем следует выстрел под нос парохода. Наконец-то, первый выстрел по неприятелю! Пароход, по-видимому, не понимает в чем дело и в ответ подымает английский флаг. Еще один выстрел. Бумссс!.. Тут он сразу поворачивает с явным намерением удрать от нас. Снова выстрел поверх труб, другой опять по носу, и пароход стопорит машины. С него спускают шлюпку; она направляется к нам.
Капитан «Гледис Рояль», так звали пароход, почтенный седой человек поднимается к нам на палубу, он упрашивает пощадить его старый пароход, который идет с грузом кардифского угля в Буэнос-Айрес, нейтральный порт. У него там жена и дети.
― Думаете ли вы, что немецкий пароход, встреченный здесь, получил бы пощаду от англичан? ― спрашиваю я его.
Он объясняет, что не остановился по первому выстрелу, ибо ему показалось, что мы стреляли из небольшой мортиры, ― такой способ раньше практиковался на судах для проверки часов. Поэтому он поднял британский флаг, желал показать, что время будет дано по спуску флага, а не по выстрелу. При втором выстреле кок на пароходе заметил разрыв гранаты и закричал, что показалась немецкая подводная лодка. Тогда была сделана попытка к бегству. Только при третьем выстреле заметили огонь из дула орудия и разобрали военный флаг.
― Клянусь небом ― это самая лучшая западня, которую я когда-либо видел!
Я послал капитана обратно на пароход и отрядил с ним своих матросов, чтобы свезти с парохода все наиболее ценное, в особенности провиант, который нам был нужен для пленных. Двадцать шесть англичан и темнокожих были переведены к нам, после чего пароход вступил нам в кильватер. Лишь с наступлением вечера были заложены подрывные патроны, и пароход взорван. Мы должны были соблюдать осторожность и учитывать, что поблизости могли быть неприятельские крейсера. Через десять минут пароход скрылся под водой. Он стоил много больше, чем весь «Морской Чёрт». Таким образом, наше плавание начинало оправдывать себя.
Английский капитан был весьма удивлен, что ему отвели уютную каюту, но в то же время огорчен, что он был первый гость в ней.
Авторы обратились к личности экс-президента Ирака Саддама Хусейна не случайно. Подобно другому видному деятелю арабского мира — египетскому президенту Гамалю Абдель Насеру, он бросил вызов Соединенным Штатам. Но если Насер — это уже история, хотя и близкая, то Хусейн — неотъемлемая фигура современной политической истории, один из стратегов XX века. Перед читателем Саддам предстанет как человек, стремящийся к власти, находящийся на вершине власти и потерявший её. Вы узнаете о неизвестных и малоизвестных моментах его биографии, о методах руководства, характере, личной жизни.
Борис Савинков — российский политический деятель, революционер, террорист, один из руководителей «Боевой организации» партии эсеров. Участник Белого движения, писатель. В результате разработанной ОГПУ уникальной операции «Синдикат-2» был завлечен на территорию СССР и арестован. Настоящее издание содержит материалы уголовного дела по обвинению Б. Савинкова в совершении целого ряда тяжких преступлений против Советской власти. На суде Б. Савинков признал свою вину и поражение в борьбе против существующего строя.
18+. В некоторых эссе цикла — есть обсценная лексика.«Когда я — Андрей Ангелов, — учился в 6 «Б» классе, то к нам в школу пришла Лошадь» (с).
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.
Патрис Лумумба стоял у истоков конголезской независимости. Больше того — он превратился в символ этой неподдельной и неурезанной независимости. Не будем забывать и то обстоятельство, что мир уже привык к выдающимся политикам Запада. Новая же Африка только начала выдвигать незаурядных государственных деятелей. Лумумба в отличие от многих африканских лидеров, получивших воспитание и образование в столицах колониальных держав, жил, учился и сложился как руководитель национально-освободительного движения в родном Конго, вотчине Бельгии, наиболее меркантильной из меркантильных буржуазных стран Запада.
Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.