«Морские псы» Её Величества - [79]

— Мы — англичане. Спускайте паруса!

Через пару минут, видя, что никто на «Какафуэго» и не собирается исполнять его команду, Дрейк взревел:

— Убирайте паруса! Это я вам говорю, сеньор Хуан де Антон! Если вы этого не сделаете тотчас же — придётся вам нахлебаться солёненькой водички и лечь спать долгим сном на дне океана!

— Ого! А почему это Англия приказывает мне в испанских владениях? — высокомерно, скрывая тревогу и страх за заученной надменностью, спросил дон Хуан... — Если вам так уж хочется увидеть мой корабль со спущенными парусами — придите и сделайте это сами!

— У-бе-ри-те паруса! — раздельно скомандовал Дрейк, и сразу после его слов раздался орудийный выстрел. То стреляла полупушка, стоящая на той части орудийной палубы, что под носовой рубкой «Золотой лани», зычная баба, как её назвали канониры. Испанцы кинулись в кубрик и в свои каюты — приготовиться к бою. Им ещё невдомёк было, что бой уже заканчивается. Перепалка с сеньором де Антоном нужна была только затем, чтобы отвлечь внимание испанцев от погрузки на пинассу четырёх десятков вооружённых англичан, происходившей с другого борта «Золотой лани». Сразу после орудийного выстрела пинасса подвалила к борту «Какафуэго» — и в то время, как испанцы с палубы разбежались по помещениям, — англичане взобрались на палубу «корабля сокровищ»! Но на палубе было только два человека: старый, пиратского вида, вахтенный у руля, да капитан на юте. Англичане притащили на «Лань» капитана де Антона. Тот был растерян и подавлен. Но Дрейк невозмутимо заявил:

— Сохраняйте спокойствие, приличествующее вашему рангу, капитан. На войне и такое случается.

То, что капитан еретиков говорил по-испански и любезным тоном, несколько ободрило де Антона. Он не отчаялся, даже когда Дрейк приказал запереть его в каютке оружейного мастера и выставить охрану...

На следующее утро Дрейк отправился завтракать на захваченный «Какафуэго». Осмотрев судно и похвалив его так и не пригодившуюся артиллерию, Дрейк приказал коку Питчеру накормить «мистера Антона так, как если бы кормил меня самого, — и учти, говоря это, я имею в виду не только количество и разнообразие еды, не только качество продуктов, а и качество обслуживания! Чтобы всё было как надо!!»

Дрейк проторчал на «Какафуэго» полдня, осматривая груз корабля. А с обеда началась перевозка его на «Золотую лань». Три дня пинасса курсировала между двумя галеонами, перевозя мешки с монетами, ящики с драгоценностями, слитки металлов, а также запасы воды, паруса и канаты.

Капитан де Антон сказал, что его груз зарегистрирован в сумме 400 тысяч песо, в том числе 294 тысячи — собственность разных лиц, а 106 тысяч — королевская собственность. Дрейк прикинул: теперь общая стоимость золота и серебра, захваченных в тихоокеанских водах, начиная с «Капитана Мореаля» и кончая «Какафуэго», составляет 447 тысяч песо! И это не считая больших количеств фарфора, золотых украшений, серебряной посуды, церковной утвари, парчи, драгоценных камней, — а ещё ведь шерстяные и шёлковые ткани, полотно и одежда! Стоило ради всего этого плыть вокруг света!

Обедая вместе с де Антоном, Дрейк разъяснил, что десять лет назад, когда он с Джоном Хоукинзом плавал в Вест-Индию, тогдашний вице-король Новой Испании дон Мартин Энрикес, вероломно нарушив своё слово, напал на него и нанёс ущерб в семь тысяч песо.

— А надобно учесть, что, во-первых, тогда я был вовсе не столь богат, как сейчас, и эти семь тысяч песо очень много для меня значили. Кроме того — проценты, мой друг, проценты! Поэтому я считаю, что испанская корона должна мне значительную сумму с тех пор. Поэтому из захваченного серебра я заберу себе то, что принадлежало королю, то же, что принадлежало частным лицам, передам королеве Англии, своей покровительнице!

Ещё два с половиной дня занял предварительный пересчёт захваченных сокровищ. Все эти дни «Какафуэго» и «Золотая лань» шли курсом на чистый норд — то есть удаляясь от берега, простирающегося в этих широтах с юго-запада на северо-восток.

Седьмого марта, в субботу, Дрейк отпустил опустошённый испанский корабль: всех испанцев приказал выпустить, находившихся на «Лани» переправить на «Какафуэго», раздал каждому по подарку (разумеется, из отобранного у испанцев же груза!) и разрешил плыть, куда пожелают. Несколько испанцев («чьи лица или телосложение показались адмиралу похожими более на крестьянские, чем на матросские». — Преп. Флетчер) получили садовые ножи и мотыги. Корабельному писарю был подарен богатый щит и длинный меч — «чтобы при случае он смог показать себя воином». Один из солдат охраны сокровищ получил полный комплект вооружения пехотинца, богато украшенный и позолоченный. Перуанскому купцу по фамилии Куэвас Дрейк вручил целую кипу вееров: «В подарок жене». Самому де Антону было вручено...

1. Два бочонка с дёгтем («А то я заметил, сеньор Хуан, что канаты на “Какафуэго” недостаточно просмолены. Климат тут, к северу от экватора, весьма сырой, и я боюсь, что снасти на вашем корабле придут в негодность ранее ожидаемого!»).

2. Початый бочонок пороху. («Ну, это сами знаете, для чего»).