Морские досуги №7 (Женские) - [25]
Морская капустница
Залив походил на глубокое блюдо, выполненное талантливым гончаром. Дно залива было устлано белоснежным песком, сквозь который пробивались стебли морской капусты. Капризное течение вытягивало эту поросль в нити, и они стелились по дну, расцвечивая песочное покрытие яркой зеленью. Стены залива охраняли каменные идолы кораллов, формы которых поражали воображение сухопутных прихожан. Одни из них пестрели ухоженными цветниками, другие царапали взор острыми шипами, третьи сползали к песчаному дну застывшей лавой. Монолит окаменелостей ловко сочетался с нежностью мягких кораллов, схожих с ягелем холодной тундры. Их стебли, послушные течению, вторили колебаниям придонных водорослей.
В каменных гротах залива мирно уживались невозмутимые рыбки- крокодилы, нервные кальмары, скрытные мурены и премудрые иглохвосты. Равновесное миролюбие теплых вод залива ревностно охранялось ответственными ворчунами и уважаемым семейством наполеонов.
В один из дней, когда течение перестало трепать придонные водоросли, атмосфера залива зазвенела торжеством. Такое трепетное томление возникает в ожидании желанного гостя. Об его скором явлении оповестила акваторию залива стремительная тройка макрелей. Их выход сопровождался традиционным хороводом золотых рыбок, расцветивших водную толщу праздничным фейерверком. В унисон мерцающему салюту грянула здравица рыб-флейт. Под аккомпанемент их приветствия показался эскорт сопровождения царственной особы.
Он состоял из вельможных черепах, чинно заплывших в лагуну из открытого моря; степенных тунцов, старательно вытанцовывающих придворный полонез; общительных дельфинов-глашатаев. Замыкала шествие морская корова-капустница, краснокнижная великанша Красного моря.
Тихо посвистывая от наслаждения, корова неторопливо трапезничала, вытягивая из песка нежные водоросли с корнями. Рядом с гигантской гостьей крутились вышколенные прилипалы, счищая прилипшие остатки лакомства с царских уст. Каждые десять минут величественная вегетарианка всплывала на поверхность, заполняла необъятные легкие воздухом и опускалась на травянистое дно для продолжения банкета. Огромное коровье тело утюжило песчаное дно гигантским катком, смачно поглощая нежную растительность. Очередной подъем капустницы на поверхность оказался для свиты полной неожиданностью. Резко изменив привычную траекторию, животное сместилось в середину залива, по которому неслась моторка. Мощные лопасти лодочного винта перепахали царственную спину глубокими бороздами, отшвырнув оглушенную беднягу на дно залива. Копровой бабой вошло в песок полутонное тело коровы, перебаламутив прозрачные воды непроглядной завесой.
Поперхнулся на полуслове флейтовый хор.
Безмолвно зашептали свои молитвы рыбки-ангелы.
Перепуганный иглохвост зарылся в песок на небывалую глубину. Рыбки-хирурги, навострив свои хвостовые ланцеты, рванули к раненому животному.
Фейерверк золотых рыбок рассыпался на побледневшие конфетти, бесследно исчезнувшие в своих закутках.
Мягкие кораллы, одеревенев от ужаса, вытянулись в восковые свечи.
На глазах придворной знати и пораженных дайверов погибала удивительная корова. Погибала от болевого шока, от затянувшегося кислородного голодания, от бездействия помпезной свиты. Опомнившись, дайверы попытались приподнять обмякшее тело животного, но у ластоногой четверки не хватило сил даже сдвинуть корову с места. На помощь дайверам подоспели говорливые дельфины. Они облепили страдалицу со всех сторон, вытянули ее из песка и подняли к поверхности. Подлетевшая рыба-молот поддела своей мордой-лопатой задышавшую капустницу и помогла дельфинам отбуксировать ее в открытое море.
Группе дайверов посчастливилось вернуться в заповедные края через год. Когда песчаное дно залива затянуло ковром сочной зелени; когда ловкие дельфины и осторожные черепахи проложили безопасный курс, из открытого моря вновь приплыла корова-капустница. Ее спина была обезображена затянувшимися шрамами, что не умаляло ее прежнего величия. Под аккомпанемент флейтового гимна молодая мать с гордостью знакомила сухопутных прихожан со своим отпрыском. Довольно посвистывая, теленок аппетитно хрустел сладкими корешками питательных водорослей, весомо утюжа песчаное дно пятипудовым телом.
Наполеон-лакомка
Вот и солнце проклюнулось из скорлупки зари. И подернулся горизонт пурпуром; и вспыхнули на водной глади ликующие блики нового дня; и поседела ночь под натиском золотых лучей, прошивших небеса и морскую лазурь.
Бесшумно соскользнуло в воду ловкое девичье тело. Бережно приняла его глубина, обняв облаком воздушных пузырьков. Их жемчужный вихрь бесследно растаял, обнажив коралловое великолепие. Риф сбросил дремотное оцепенение, очнувшись от настойчивого солнечного полива.
О ночной жизни черных лилий напоминали лишь ажурные обрывки ее лепестков. Любопытные ежи, ослепнув от яркого света, прикрыли веки. Крылатка-гулена сонно зависла под каменным козырьком рифа, так и не добравшись до дома.
Солнечные лучи без устали решетили водную толщу, обнажая окаменевшие галереи рифа и многоцветье обитателей. Змеевидная мурена, нарушив ночную маскировку, обнажила в оскале внушительный набор острых зубов. Бабочки-неразлучники разбивались на пары для исполнения ритуального танца любви и верности. Вездесущие барабульки шныряли над кораллами в поисках съестного.
