Морские досуги №5 - [34]
На следующий, предпоследний, день нашего плавания Средиземное море решило преподнести нам прощальный подарок. Ветер к середине дня усилился до 20-22-х узлов. На поверхности стали появляться хорошие волны с белыми барашками. По шкале Бофорта это всего на всего 5 баллов, свежий ветер. Но для нас это был настоящий шторм. Волны были не встречными, а догоняющими и таких уж сильных хлопот не доставляли. Но справляться со штурвалом становилось нелегко.
— За что я люблю Средиземное море, — сказал инструктор, — так это за его спокойный характер, за теплую погоду и теплую воду.
Не успел он договорить эту фразу, как яхта рухнула вниз с волны в два с половиной метра. И, поскольку кокпит не был закрыт козырьком, всех нас «спокойное» море щедро окатило своей теплой водой с головы до ног. Поржали от души..
10
А на следующий день мы были уже на своей стоянке а Карака Койю. В завершение курса выполнили несколько контрольных заданий (маневров по спасению утопающих). Все сделали четко, с первого раза. Написали письменный экзамен. Приняли поздравления по поводу заслуженных шкиперских корок.
И вот уже снова сидим в своем «эльфийском» ресторанчике. Смотрим на яхту, которая на две недели стала для нас домом. Пришло время прощаться. Вспомнилась строка из Высоцкого: «Возвращаемся мы, просто некуда деться. И спускаемся вниз с покоренных вершин, оставляя в горах, оставляя в горах свое сердце». А я свое оставляю в море. Не знаю, правда, по поводу своего компаньона… Хотя, он ведь «заболел» еще раньше меня. А море — это не сигареты и не водка. Если заболеешь, то уже не вылечишься.
Пора в автобус до аэропорта.
— Счастливо, — попрощался инструктор, — встретимся на морях.
Ну в этом то я не сомневаюсь.
Дербенцее Павел Геннадиевич
Родился в г. Волгограде в 1973 году. Закончил Волгоградский Государственный университет в 1997 (экономический факультет). С 2001 года живу и работаю в Москве. Яхтингом начал заниматься с 2013 года.
Александр Железногоров
Одиссея дилетанта. Красный Баб-аль-Мандеб
Казалось, это было совсем недавно. Еще не рухнула берлинская стена, но цветные революции были на подходе. В Аденском порту бросил якорь, измученный зимней навигацией и южными морями морской буксир с флагом когда- то могучего государства.
Город Аден столица, разделенного пользователями, государства Южного Йемена- оплот социализма на юге Аравийского полуострова, представляла собой полуразрушенные дома, грязные улицы без признаков деревьев, но что роднило нас и вызывало неописуемую гордость за нашу родину так это агитки.
На стенах зданий, широкой поступью и размахом висели до боли знакомые портреты в профиль. Но добавлен арабский колорит: усы и автомат Калашникова.
Зловещие великолепие произведений соцреализма патологически разрывали душу и сердце.
Наше внимание привлек огромный бетонный забор производства Семипалатинского цементного завода.
Каждый фрагмент забора — художественное произведение: вот танкист на фоне танка видно, что славянской внешности, но добавлен все тот же арабский колорит.
…И вот уже не Вася танкист с крутого берега Амура, а Мохаммад-сын маленького, но гордого тайманского народа, не Петя артиллерист на фоне пушки, а усатый с пронзительным взглядом- Абдель-ибн-хаттаб. До боли в суставах, чуть сдерживая хохот, но с гордостью за свою советскую родину мы методично стали искать автора. Он должен, он себя проявить.
И вот после не долгих поисков под одним из великолепий было выбито по-русски ШПАК.
Да! Исторические парадоксы…
* Баб-эль-Мандебский пролив (в переводе — "ворота слез" или "ворота скорби") — пролив между юго-западной оконечностью Аравийского полуострова (Йемен) и северо-восточной частью Африканского материка (Джибути и Эритрея). Соединяет Красное море и Аденский залив Аравийского моря.
** Имя неизвестного ваятеля из далёкой и холодной страны ярко высвечивалось на фоне серого бетонного забора, присыпанного красной аравийской пылью.
Католическое Рождество в Южном-Китайском море
С приближением к «бананово-лимонному" Сингапуру в команде морского буксира «Москальво" царила атмосфера ощущения встречи с этим южным городом-островом на пике полуострова Малакка.
Каждый член экипажа, за исключением капитана (для него эта поездка была обычной рутиной), прокручивал у себя в воображении цветные картинки загадочной страны на перекрестке морских путей из Азии в Европу.
Давно остался позади северный тропик. Мы находились на жестоком сухом законе, так как в холодном и голодном Владивостоке, кроме овощных консервов и макарон с маргарином, мы ничего на борт не получили. Без «тропического вина» моряки тешили себя рассказами о морских пиратах в водах Южно-Китайского моря, а также тупо просматривали в сотый раз фильм "Кровавый спорт" с Ван Дамом в главной роли.
Однажды ко мне в каюту заглянул унылый старший механик. Он долго стоял в проёме двери, смотря на меня большими коровьими глазами.
— Док, может посмотришь у себя в закромах?
— Дед, я уже перевернул всю аптечку, нет ни грамма "шила", испарился, — завершил фразу я.
Сделав паузу, я посмотрел на шкаф с медикаментами, который после шторма прикрутили к переборке. При внимательном осмотре среди таблеток и бинтов обнаружились две упаковки настойки Стальника — единственно доступное средство от запора, которое мне предложили в столице Приморского края.
