Морская яшма - [39]

Куда подевались мои озноб и дрожь! Гнев накатывал на меня горячими волнами. Я не собиралась сносить унижения и слушать всякую напраслину. Брок совсем было собрался уйти к себе в комнату, но я остановила его:

— Подождите!

Он с досадой повернулся.

— В нашем положении виновата не одна я. В том, что я стала вашей женой, вы виноваты не меньше. Но раз уж это со мной случилось, не ждите, что я буду покорно сидеть сложа руки. Если вы настаиваете, чтобы я осталась в этом доме, знайте: ни покорной, ни кроткой я не буду. Я не принимаю ваших обвинений в адрес отца. Я сделаю все, что смогу, чтобы докопаться до истины и донести ее всем. И я не стану стоять в сторонке, когда речь зайдет о вашей всеми заброшенной дочери. То, что я ей сегодня сказала, вовсе не пустые слова. Она не желает видеть во мне мать — что ж, с этим ничего не поделаешь, но я надеюсь стать ей подругой в этом доме, где ни у кого нет друзей. — Стоявший в дверях мужчина покраснел до корней своих черных волос. Он шагнул к кровати, но я продолжала, окрыленная яростью; — Более того, я изо всех сил постараюсь создать себе счастливую жизнь. Пройдет еще день-два, и я сниму траур. Не стану жить в атмосфере мрачности. Даже если для этого придется со всеми вами драться!

Последние слова я почти выкрикнула. Нелегко было высказать все это, глядя в глаза, в которых сверкала ярость.

Наконец Брок справился с собой, и его голос зазвучал зловеще спокойно;

— Вы — жалкий птенец, попавший в силки, из которых не выпутаться. Я постараюсь не забывать об этом. Но не испытывайте мое терпение. Я спокойно вынес то, что не многие смогли бы вынести. Будете вести себя в пику остальным — вам же будет хуже.

Мне показалось, что в нем снова проглянули черты его матери. Хотя он говорил подчеркнуто спокойно и тихо, я снова испугалась. Но сделала еще одну попытку отвоевать свободу.

— Если вы отпустите меня в Нью-Йорк, я не стану вас более беспокоить.

— Вы останетесь в Бэском-Пойнте, — повторил Брок. — В конце концов, может, и вы на что-нибудь сгодитесь.

С этими словами он вышел и осторожно закрыл за собой дверь. Такая аккуратность напугала меня сильнее, чем если бы он дверью хлопнул.

Я встала и задула свечу. В ту же секунду в коридоре зашуршали женские юбки и скрипнул паркет. Я затаила дыхание и прислушалась. Где-то тихонько закрылась еще одна дверь, и я сообразила, что Сибилла Маклин, стоя в коридоре, подслушивала все, о чем говорилось в моей комнате. Меня передернуло от омерзения. Наверное, свекровь очень порадовало, что между мной и Броком не возникло ничего похожего даже на симпатию. Если Сибилла тоже верила басне о гибели Эндрю Маклина от руки моего отца, то ясно, почему она меня так ненавидит.

Какой жене понравится принимать в доме дочь женщины, которую ее муж любил, и мужчины, от чьей руки он пал. Но, независимо от того, что подвигло миссис Маклин на подслушивание, ее поведение представлялось мне отвратительным.

Я вернулась в постель и зарылась в одеяла. Вспомнив все, что минуту назад говорила и делала, я опять испугалась. Чего я добилась, рассердив своего так называемого мужа? Как могла я надавать столько поспешных обещаний и клятв? И все же… я должна их выполнить! Ни на секунду не поверила я в страшный навет на отца. Я должна найти способ опровергнуть обвинение, а потом как-нибудь выбраться из этого дома. Гнев поднимался во мне при одной мысли, что Брок Маклин решил заточить меня тут под предлогом этого издевательского брака! Нет, я не случайно дочь капитана Натаниэля Хита! И Карри Коркоран Хит в придачу!

Я снова вернулась мыслями к своей матери, к той удивительной девушке, какой она была в юности. Как повела бы себя в таких обстоятельствах моя мать, которой я никогда не знала? Очевидно, она завоевала многие сердца, и я гадала, в чем был секрет ее очарования. Наверняка Карри знала бы, как заставить холодного и злого человека в соседней комнате поступать так, как хочется ей. Брок Маклин с самого начала смотрел на меня без интереса и симпатии, но, если бы в этой постели лежала Карри, он наверняка бы не отверг ее и не скрылся за дверью.

Но я ведь совсем не хотела, чтобы он остался — человек, который так беспощадно обвинял моего отца. Я хотела ранить его, наказать, сделать ему больно, отплатить за все оскорбления и обиды.

Чтобы утешиться, я снова погрузилась в мечты и попыталась вообразить Миранду Хит, — нет, Миранду Маклин! — которая вдруг превратилась в роковую женщину, похожую на Карри Коркоран. Как замечательно было бы, отвергнув мольбы и ухаживания Брока Маклина, ответить на пылкую страсть полным равнодушием. Какой жестокой я буду, когда он… В мои грезы ворвался скрип кроватных пружин из соседней комнаты, и дурацкие мечты немедленно рассеялись. Нет, нельзя потакать своим прихотям. Я замужем за человеком, который меня презирает. Вряд ли он переменится. Вместо мечтаний о невозможном надо, призвав на помощь все свои силы и опыт, сделать хотя бы то, что я тут наобещала.

Один из возможных путей к спасению — причинить Броку Маклину столько неприятностей, чтобы он сам рад был отправить меня восвояси. Смогу ли я сделать так, что ему станет тошно на меня смотреть? Тогда я освобожусь. Я вполне могла представить, как буду издеваться над ним, дразнить, злить его так, чтобы он мечтал только об одном — поскорее избавиться от меня и забыть навсегда. Это были не просто мечты — это был план действий. Правда, затевать войну мне не хотелось. Я хотела только, чтобы меня любили, любить самой и жить мирно, весело и счастливо. Но поскольку в этом доме нечего было и ждать, что мои мечты сбудутся, единственным выходом оставалась война.