Морская крепость - [54]

— А мужчины? — вмешался Тарлах.

— Оставались первоначальные врата, поглотившие проклятого посвященного и его крепость. Их тоже нужно было закрыть, но они охранялись. Лорд Тьмы оставил своего Пса стеречь проход. Мужчинам пришлось одолеть его, прежде чем они смогли начать сражение. Они знали, что если Пес надолго задержит их, вернется его хозяин, и все, чего они достигли такой ужасной ценой, погибнет.

Их оставалось мало: они понесли большие потери при встрече с наемниками посвященного и другими существами, которых он призвал на помощь, а враг был предупрежден шумом битвы и встретил их во всеоружии.

Большинство нападающих погибли, но горстка оставшихся загнала Пса во врата и закрыла их. Они все погибли от ран и истощения после битвы.

— А их дети? — прошептала Уна. — У них должно быть много детей.

— Никто не уцелел. В первом нападении темных сил все дети были убиты вместе с теми, кто о них заботился. Именно это убийство, эта жестокость и дала взрослым понять, с чем они столкнулись.

Когда она прервала свой рассказ, оба слушателя некоторое время молчали.

— Страшная история о мужестве погибших, — проговорил наконец фальконер. — Для нас это достойный пример храбрости. Но каким образом она касается нас?

— Мужества и самопожертвования мужчин оказалось недостаточно, им не хватило сил, чтобы завершить дело. Пес не ушел назад во врата, а остался в проходе. Раны ослабили его; впоследствии за бесконечные века он ещё больше ослаб, так как у него не было пищи, но теперь на Колыбели и вокруг неё была пролита кровь, высвободились кровожадность и алчность убийц. Пес хорошо поел, окреп и теперь рвется из своих пут. Еще немного такого кровопролития, и он снова освободится. И когда ему это удастся, будьте уверены, что хозяин тут же последует за ним.

Она по очереди посмотрела им в глаза.

— Сейчас нет тех, кто владел бы Силой и смог снова загнать этих тварей в их мир. Даже волшебницам Эсткарпа в зените их мощи трудно было бы сделать это, а сейчас они ещё не оправились после поворота гор. Ни один человек в одиночку не устоит. Если врата откроются и твари пройдут, этот мир узнает такие беды, каких не знал со времен древнейших войн.

— Ты нас предупреждаешь и в то же время говоришь, что мы обречены? — возразил фальконер. — В этом был смысл твоих слов, когда ты сказала Уне, что у неё мало времени, и пыталась подчинить её своей воле?

— Нет. Это ответ на твой второй вопрос. Я тогда предвидела беды только общего характера, которые произойдут из-за того, что нарушается старое равновесие сил и потревожены древние стражи. Теперь другое дело, и это только недавно привлекло мое внимание, потому что именно убийство на Колыбели пробудило зло и заставило меня почувствовать опасность. Раньше я, как и вы, не подозревала о ней.

Она оценивающе взглянула на наемника, словно пыталась узнать, способен ли он решить задачу, возложенную на него судьбой.

— Нет, я не говорю, что вы обречены, но постарайтесь побыстрей положить конец злодеяниям вашего врага, а потом просите помощи у Янтарной Леди и Рогатого Лорда, её супруга. Просите, чтобы они помогли вам очистить это место и запечатать его.

И прежде всего, Уна, сестра моя, постарайся, чтобы эту скалу больше не использовали как алтарь, чтобы на ней не проливалась кровь и люди там не умирали.

Она снова замолкла. А когда опять посмотрела на наемника, лицо у неё стало печальным.

— У меня нет особого сообщения для тебя и твоего народа, птичий воин, но я обладаю знаниями, которые тебе не открыты, и могу сказать вот что. Проклятие, которого вы так давно опасаетесь, относительно быстро может быть снято с вас окончательно или снова ожить. Со своей стороны, я верю, что оно пропадет: многие народы населяют этот мир, но ни один из них так не связан с новой опасностью, как вы.

Она увидела, как Тарлах вздрогнул, и кивнула.

— Ваша история мне известна. Наш мир много потерял в той борьбе с Тенью. Я та, что жила бы в вашем мире, если бы нас не постигла тогда страшная беда. Твой народ — один из древнейших, и он лучше других был приспособлен для жизни в ином, лучшем мире. Но вам причинили страшный вред, и теперь угроза уничтожения снова нависла над вами. Однако то, что привело вас сюда когда-то, может и спасти вас, спасти лучших из вас.

Она повернулась к Уне.

— А у тебя, сестра, прошу прощения за свои резкие слова. Ты была права в своем страхе: моя просьба исходила от Тьмы. Но только поверь, что я не видела в том предложении зла. Я подвела тебя, и ты имеешь право сторониться меня, но наша дружба давняя, дружба двух одиноких маленьких девочек, а позже — одиноких женщин. Я не хотела бы, чтобы она закончилась по такой причине.

— Она никогда не прервется, — заверила владелица долины. — Место, которое ты заняла в моем сердце, всегда принадлежит тебе.

— Спасибо, дорогая сестра, спасибо за это и за все остальное. Возможно, мы больше не встретимся, и я желаю тебе удачи в предстоящей борьбе и счастья в жизни, будет ли она долгой или короткой. И без всякого предупреждения чуждая Уна встала и вошла в свой проход-врата. Через мгновение она исчезла.

Тарлах прижал к себе Уну, словно боялся, что её утянет в закрывающиеся врата. Только когда их совсем не стало видно, он отпустил женщину.