Морская история казачества - [27]

Флотилия «московского адмиралтейства» в сражении с морскими пиратами потерпела поражение. Ружинский с отстатками своей эскадры повернул обратно в Астрахань. Свое первое морское сражение — в июле 1667 года, с правительственным флотом — Разин выиграл. Правда, после весенне-летней кампании он стал врагом Москвы, ну да бог не выдаст…

Зимой казачья эскадра активно готовилась к грядущим походам. Ее моряки не пьянствовали или бездельничали, а ремонтировали и оснащали суда, готовили оружие и запасались продовольствием на долгий морской переход. Молодые, необстрелянные казаки под наблюдением ветеранов занимались, как сказали бы сегодня, боевой подготовкой. Зима катилась к весне, когда разведчики сообщили Разину, что из Астрахани к его лагерю движется отряд царских стрельцов. Воеводы рассчитывали, что, пока море сковано льдом, Разин лишен мобильности, а значит, неуловимости. И надеялись разбить его в сухопутном сражении. Расчет был точен, но недооценили крутость нрава атамана. В море еще плавали льдины, но он приказал выйти своей эскадре в поход. И опять взял курс туда, где его меньше всего ждали и море было уже чистым ото льда. На юго-западное побережье — к острову Чечень — напротив Аграханского полуострова. Это была старая база низовых терских казаков; черную осетровую икру в тех местах можно было хлебать деревянными ложками, как уху. Пока отдыхали после трудного плавания и ждали тепла, «разинцев» догнало подкрепление. Казачий отряд с Дона с атаманом Сергеем Кривым. На борту его стругов было то, что нужнее всего, — продовольствие. Объединенная казачья флотилия насчитывала уже более 40 стругов и две тысячи бойцов. С такими силами можно было уже воевать с персидским шахом.

В мае 1668 года «разницы» разграбили Дербент и разорили предместья Баку. Недалеко от Баку они облюбовали остров Жилой, на котором разбили лагерь и с берегов которого совершали набеги на побережье современного Азербайджана. Торговая жизнь на море и побережье замерла в страхе…

Адмиралы Персии клялись Аллахом и собственной бородой, обещая своему владыке покарать неверных! Бросить голову Разина к ногам шаха! Собрав большие силы, они подкараулили струги казаков у берега города Решта — столицы провинции Гилян. Хотя полной победы не добились, но Разин был вынужден увести свою эскадру из Гилянского залива. Его потери в неудачном бою составили более 400 человек убитыми. Обозленные казаки практически целиком выжгли портовые города Фераха-бад и Астрабад. Морская война шла с переменным успехом, и конца ей не было видно.

Неумолимо и грозно, как девятый вал в шторм, на эскадру Разина накатывалась зима. Требовалось дать отдых экипажам, починить потрепанные штормами и боями струги, запастись продовольствием. Но казаки бороздили воды чужого моря, как табор цыган, не находя себе убежища. Наконец, когда плыть куда-либо не было уже ни сил ни возможности, укрепили городок на полуострове Мианкале — в юго-восточной части Каспийского моря. Это была база, избранная от безысходности. На этом кончике суши было очень мало пресной воды, трудно добыть еду. А отдохнуть и спокойно подремон-тироваться не давали частые стычки с отрядами персов. И потери от болезней и тягот жизни «разинцы» понесли большие, чем в боях. Правда, шло и пополнение: персы обменивали своих пленных на православных невольников, приходили мелкие шайки любителей легкой наживы. Первые горели желанием мести, вторые алчностью, но толковых и умелых моряков и солдат среди них было ничтожно мало. На Мианкале было так тяжело, что, едва море вскрылось от ледового панциря, казачья эскадра ушла к туркменским берегам. Но и там было не легче. Изможденную зимовкой казачью флотилию поджидал свежий и боеспособный персидский флот. Разин приказал укрепиться на острове Свиной — у западного побережья Гиляна. На нем, по крайней мере, не опасались внезапной атаки с суши. А немедля отправиться на северо-запад Каспия — через Волгу к Дону, казачья флотилия была не готова. Была еще надежда и на удачные вылазки.

В начале лета персидский шах повелел своему адмиралу Мамед-хану не позже осени покончить с флотилией Разина. Самое меньшее — это заставить ее уйти из южных вод. Мусульманский флотоводец имел все шансы на успех. Окрыляло воспоминание об удачном для него сражении с казаками у Решта. И его лазутчики сообщали о трудностях, которые преследовали казаков: у них было очень мало боеприпасов, очень мало обученных воинов, зато много раненых и больных. Во дворце шаха адмиралы убеждали своего владыку в быстрой и неминуемой победе.

Июльский зной нещадно пек матросов и канониров персидского флота, прятавшихся в узкую тень повисших парусов. Штиль, поверхность моря спокойна, как зеркало. Главный адмирал персидского флота Мамед-хан с огромным облегчением опустил подзорную трубу. Через оптику, с борта флагмана, он осматривал побережье острова, на котором сгрудились, словно зайцы перед львом, казачьи струги. Слава Аллаху, он услышал его молитвы! Нечестивые гяуры не успели скрыться от возмездия.

А в том, что оно неотвратимо, — он не сомневался. Под его командованием выстроились в боевой порядок 50 морских, хорошо вооруженных судов. На них три тысячи семьсот отборных воинов ислама, готовых для абордажного боя. Никто не устоит! Мамед-хан настолько не сомневался в грядущей победе, что даже позволил себе выполнить каприз любимой дочери — она хотела насладиться видом истребления казаков. Правда, на всякий случай заботливый отец разместил ее на корабле, более всего отстоявшем в море подальше от острова. Все было готово к сражению. Не было только ветра, под которым персидские корабли могли бы поднять паруса. Атаман Разин также разглядывал неприятельский флот. 50 судов против его 40 легких стругов. Персидские корабли имели весла, но их тяжелые и глубоко сидящие в воде корпуса плохо маневрировали и медленно передвигались усилиями гребцов. По бортам установлены пушки, каждая из которых мощнее крошечных казачьих фальконетов. Шансов нет, кроме одного — Господь не оставил рабов своих и не послал их врагам ветра. Атаман обернулся на строй своих стругов, на виду у всех перекрестился и выдохнул: «С Богом, браты!»