Морпех. Русский Уругвай - [6]
– Я нарисую на белом листе дерева, что растет за соленой водой, те вещи, которые мне нужны. Сможете их изготовить – будете есть мясо каждый день всей семьей. А там, куда мы поплывем, получите большой дом и все, что вам необходимо, в достаточном количестве. Теперь заботу о ваших близких я беру на себя. С вас же потребуется лишь такая же прекрасная работа и обучение молодежи, имеющей к этому склонность.
– Рисуй, мы сделаем то, что тебе надо. – ответил Нунтехани. – А детей мы и так уже учим. Некоторые детали они делали.
Вот что значит мастера. Молодцы! Дам рисунки шкафов, секретеров, стульев, кресел, в общем, всего, что в доме цивилизованного человека из мебели необходимо, и заработает мой столярный цех, вернее уже заработал! И молодую поросль обучат, а это – расширение производства и получение дополнительной прибыли. А прибыль будет. Если мужики простыми ножами такие кружева из досок вяжут, то что будет, когда в их руках настоящие резцы окажутся? Вот то-то и оно! В Европе эта мебель по весу серебра пойдет. И конкурентов нет. А себестоимость плевая, все свое.
Так, в трудах и заботах, пролетели четырнадцать дней. Флейт и бригантина пришли к обеду пятнадцатого. И завертелось колесо погрузочных работ, закончившихся только через девять дней. Долго возились с лежавшими на берегу бревнами и балластом галеона, чугунными и свинцовыми болванками. Металл, любой, нам очень нужен, и бросать здесь я ничего не собирался. Погрузил и артиллерию с мыса, оставил только два фальконета с боезапасом. Почти всех рабочих и женщин с детьми, а так же своих специалистов русичей, отправил на корабли. Француза с Петрухой и лекаря Семена тоже, поедут к князю. Мне они здесь больше не нужны.
Пантелеймон и Вито так же отплыли к новому месту нашего жительства, хоть пытались мое распоряжение оспорить. Отправил и Моисея с дочкой и наличными изумрудами, приставив в качестве постоянной охраны до моего присоединения к князю сержанта Павла с четверыми стрельцами. Эвакуировать с прииска Олега со мной отправится Ахмет с разведчиками и Дюльдя. Про Маркела и не говорю – он моя тень, о которой я порой совсем забываю. Молчаливый и незаметный. Но, как только в нем возникает нужда, обнаруживающийся рядом. Пойду на двух баркасах. Второй забрал с флейта. Большую компанию вывозить придется. Сомневаюсь, что двух плавсредств будет достаточно, да ладно, на месте определюсь. Вооружились по полной программе: бердыши, пищали, берсо. Взял их восемь и по два десятка снаряженных затворов на ствол. Береженого Бог бережет. Остальными шестью вооружил остающихся в лагере стрельцов.
Обошел лагерь и деревню. Отсутствие суеты, гомона и детской беготни было настолько непривычным, что вызывало некоторый дискомфорт. В деревне оставались только мои мастера-резчики с семьями и десятка полтора пожилых женщин-чарруа с такими же пожилыми мужчинами-гуарани, оставшимися без семей. Встретились два одиночества. Что с ними делать, я не знал. Оставлять – а смогут они здесь выжить? Забирать – а смогут ли они работать, чтобы оправдать прокорм? Лишнего, что можно потратить на благотворительность, у меня ничего нет. Сами пока на подножном корму подъедаемся. Скоро зима с ее дождями и холодом. Это у нас на Руси плюс десять теплом считается. А здесь – холодина, особенно для совершенно голых людей. Ладно! Вернусь – подумаю, что с ними делать.
Глава 2
С утра пораньше на веслах вывели баркасы из бухты. Океан встретил нас не слишком ласково, довольно высокой волной. И не удивительно. Лето кончилось. Март в этом полушарии – начало осени. Первым баркасом, флагманским, управлял Фидель, вторым – Камило. Стрельцов распределил равномерно по обеим посудинам. В помощники кормчим пошли два оставленных для этого Рамоном матроса, чьи мозги я, на всякий случай, просканировал. По широкой дуге, пройдя между островков, уже покинутых недобитыми нами котиками, проскочили в устье реки. Подгоняемые попутным свежим ветром баркасы резво побежали между песчаных речных берегов. Скоро справа показался вход в лагуну, в которую я так и не удосужился послать разведку. Дел много, баркас один и постоянно занятый. Ладно, может быть, в следующее мое здесь появление время будет. Вот что действительно важное не успел сделать, так это лично досконально обследовать бухту Тихую. В частности, тот риф, на который чей-то корабль налетел, о чем мне Бродяга, разумный дельфин, говорил. Да и в останках того корабля покопаться не мешало бы, ведь найденный мной алмаз – оттуда. И пушки поднять бы. Э-хе-хе… Да что уж теперь!
Песчаные берега сменились зарослями болотного тростника. Солнышко начало греть почти по-летнему. Нет, конечно, явных признаков прихода осени, как на Руси, видно не было. Но что-то все же подспудно говорило о грядущей смене времени года. Вечером пристали к берегу в удобном месте, поужинали и, встав на якоря на фарватере, переночевали. Следующий день прошел так же скучно. Третий был похож на предыдущий. А утром четвертого уже швартовались в деревне Матаохо Семпе. Вождь был очень рад моему прибытию, хотел устроить в честь Великого и Ужасного Морпеха Воеводы праздник, но я отговорил, сославшись на ограниченность времени. Вождь изобразил, что обиделся, но я подарил ему короткую абордажную саблю в ножнах на перевязи, и он искренне обрадовался. Тут же надел перевязь, выхватил саблю и несколько раз взмахнул ею. Потом огляделся, как бы ища, на ком попробовать подарок, подскочил к копавшемуся в загородке небольшому кабанчику и одним ударом отрубил ему голову. Тот даже визгнуть не успел! Вождь стал засовывать саблю в ножны, но я его остановил. Сказал, что это оружие надо обязательно вытирать от крови и смазывать жиром, чтобы служило дольше.
Эксперимент по обмену разумами между людьми заканчивается катастрофой: зелёная молния из грозовой тучи бьёт в установку. Подопытный, бывший морской пехотинец Илья Стрельцов, видит её чудовищный сполох и… приходит в сознание на борту каракки 16-го века, пенящей волны Атлантического океана. Вот только очнулся морпех в теле погибшего от удара такой же зелёной молнии молодого боярина Ильи Воинова, воеводы дружины малой князя русского. А князь направляется в Аргентину. На постоянное место жительства…
Николай, обычный подросток из необычной семьи. Из-за странного стечения обстоятельств попадает в другой мир, где попытается найти свое место и обрести простое человеческое счастье. Но подойдет ли оно ему? Примечания автора: Автор новичок и это его первое произведение. В произведении намеренно используется скудное описание, чтобы читатель сам представлял мелкие детали, погружаясь глубже в повествование.
Меня зовут… нет, не так. У меня много имен — в каждом народе и на каждом Небе меня называют по-разному. Вспомнить все свои имена невозможно, зато одно имя является для меня родным. Азраиль. Меня зовут Азраиль… и я когда-то был Богом. Точнее, человеком, что по силе своей достиг уровня семи Богов. Но я был наивен, когда верил в святость Богов. Наивен и глуп, и потому поплатился. Детьми, силой и всем, что ценил. Но теперь я другой. И пришло время создать своё Небо.
Замыслы Великой Вселенной неисповедимы. Сбросив с мостика в пещерный провал, она без устали посылает меня в разнообразные миры не то в роли миротворца, не то разрушителя планов, которые идут вразрез с её невероятными задумками. Мои планы тоже рушатся. Хотела отсидеться у дедушки в Учебке, ан нет. «Труба трубит», и я вновь шагаю в портал, который приведёт меня в незнакомый мир, к встречам и старым друзьям.
В одной далекой-далекой галактике появился один свежерожденный клон. Правда несколько несвойственного для данной галактики типа. Да и создатель клона эту далекую-далекую недолюбливает, да и в целом — все вышло странно и не так.
Авария на картинге перебросила сознание программиста и по совместительству гоночного фаната Михаила Шумилова, не сумевшего в свое время реализовать себя в автоспорте, в тело подростка-гонщика на несколько лет назад. Сможет ли он использовать знания о ближайшем будущем, чтобы менять ход событий, и чего достигнет в чемпионате F4 — нижней ступени гонок на автомобилях с открытыми колесами? Ведь от этого зависит и его будущее тоже. Мечта исполнилась, пусть и таким неожиданным образом. Теперь главное — не упустить полученный второй шанс.
