Морковку нож не берет - [7]
Антон Антонович. И дырку заделали бы.
Григорий Васильевич. Руки не доходят. Вон большая какая...
Антон Антонович. Я посмотрю.
Григорий Васильевич. Я б запретил, да он не послушается.
Антон Антонович. Она не сквозная.
Григорий Васильевич. Там у трубы щель.
Антон Антонович. Ведро цемента... Даже полведерка... По-моему, ничего, хорошая водочка.
Григорий Васильевич. Дону Педро обязательно понравится. Только вы напрасно руку туда засунули. Сейчас вас кто-нибудь за руку цап!
Антон Антонович. Эге. Что-то нашел. Что-то кругленькое.
Григорий Васильевич. Я еще наливаю. Вставайте. Вставайте...
Антон Антонович. Что это, Григорий Васильевич? Что-то стеклянное...
Григорий Васильевич. Ну-ка, ну-ка...
Антон Антонович. Шарик... что ли...
Григорий Васильевич. Мать честная! Да это Лариски моей, покойницы!.. Во находочка. Мы ж тогда все обыскали, я и в дырку заглядывал... а как же? И нигде! Как корова слизнула!.. Ну, Лариса Федотовна, восемь лет тебя нет, а ты вон как о себе напомнила... Надо же. И ведь, главное, вспоминал только что... ведь только что... как на лыжах катались... а она сама знак подает... Нашелся.
Антон Антонович. Что это?
Григорий Васильевич. Глаз. У нее глаз был стеклянный.
Антон Антонович. Фу, фу...
Григорий Васильевич. Чего фу-то?.. Антон Антонович, это ж дело десятое, глаз. Она в остальном у меня красавица была... Мужики так и вились... Коса-то толще руки, какая... Пошла шиньон делать... мода была... в парикмахерскую... ей там косу остригли... И что думаешь... на стул положила, и пиши пропало... Забыла! Потом обыскались... все без толку... Вот и с глазом такая ж история...
Антон Антонович. Заберите, пожалуйста... спрячьте...
Григорий Васильевич. Там как было?.. Она на кухне стоит, вот здесь... держит стакан, а тот в стакане... как полагается... А тут я возвращаюсь... выписали... ну, из этой, из Скворцова-Степанова... Она меня как увидела, стаканы — ы! — из рук, и вдребезги... ну а этот мерзавец вон куда закатился...
Антон Антонович. Вы в Скворцова-Степанова были?
Григорий Васильевич. Ваше здоровье.
Антон Антонович. Ваше здоровье.
Григорий Васильевич. Нет, хорошая, зря грешили...
Антон Антонович. Обязательно куплю. В Бразилию...
Григорий Васильевич. Был, Антон Антоныч, был. Там многие были. А что?.. Думал, думал, вот и додумался... Тогда ж думать не поощрялось... Помните, время какое было...
Антон Антонович. Не говорите, Григорий Васильевич. Бывало, ведешь собрание...
Григорий Васильевич. Я ведь много думаю... Над теорией... Могу рассказать, если хотите. Знаете ли вы, из чего состоит наша Галактика?
Антон Антонович. Вы бы его все-таки убрали... с глаз долой.
Григорий Васильевич. Спасибо, что нашли. Выходит, Лариса Федотовна, ты за мной восемь лет... это... сссогля... согля...
Антон Антонович. Согляда-тай...
Григорий Васильевич. ...да-тайство-ва-ла. Соглядатайствовала. Как я живу, понимаешь ли... правильно или нет. А я и не знал. Нет. Я ничего. Я чтобы очень плохого, чтобы такого, ничего и не делал вроде бы. Так что я ничего... совесть чиста...
Антон Антонович. Если б все как вы были, Григорий Васильевич, у нас бы такого не было...
Григорий Васильевич. Вон, резиной воняет...
Антон Антонович. Было б все у нас по-другому, я вам честно скажу.
Григорий Васильевич. И вы, Антон Антоныч... Я вас очень ценю... Вы там ложечку серебряную не нащупали?.. Мы лет десять назад ложечку потеряли... серебряную...
Антон Антонович. Нет, к сожалению. Не нащупал...
Григорий Васильевич. Жаль. Маленькая такая была, серебряная...
Антон Антонович. Нет, только это. Только он.
Григорий Васильевич. Я бы дону Педро ее подарил... с Анютой... У них будет малыш, а я ему ложечку на первый зубок...
Антон Антонович. Щедрый вы человек, Григорий Васильевич...
Григорий Васильевич. Да чего там...
Антон Антонович. За вас.
Григорий Васильевич. Ваше здоровье.
Антон Антонович. Ваше здоровье.
Бразильская музыка.
4
Остановка автобуса.
Антон Антонович. Смотри-ка, глядит в упор и не замечает. Или не признаете уже, Григорий Васильевич?
Григорий Васильевич. А! Антон Антонович, дорогой, здравствуйте, рад вас видеть. Я как раз вас вспоминал.
Антон Антонович. Неужели?
Григорий Васильевич. Честное слово. Не верите?
Антон Антонович. Охотно верю. Отчего мне не верить. Ждете автобус, меня вспоминаете.
Григорий Васильевич. А вы сами собой, как в сказке.
Антон Антонович. Хорошо.
Григорий Васильевич. Не знаете, может, не ходит?
Антон Антонович. Я не знаю, но думаю, что не скоро пойдет. Иначе бы стоял кто-нибудь. А вы один. Значит, уже всех подобрал. Припоздали.
Григорий Васильевич. Ничего подобного. Я больше часа стою. Ни людей, ни автобуса.
Антон Антонович. Ну ради вас одного он вряд ли поедет. Хотя странно, конечно...
Григорий Васильевич. А вы?
Антон Антонович. Я-то пешочком. Вон, до булочной.
Григорий Васильевич. Подожду еще минут пятнадцать и тоже пойду.
Антон Антонович. Ждите, ждите у моря погоды.
Григорий Васильевич. Издеваетесь.
Антон Антонович. Так о чем же вы думали, Григорий Васильевич?
Григорий Васильевич. О вас и о вашей племяннице.
Антон Антонович. Об Анюте... Ну-ну... Анюта моя, ничего не скажешь...
Григорий Васильевич
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новый роман известного петербургского прозаика Сергея Носова «Дайте мне обезьяну» — гротескная хроника провинциальной предвыборной кампании. В книгу также вошли пьесы для чтения «Джон Леннон, отец» и «Берендей», три новеллы.
Прозаика и драматурга Сергея Носова не интересуют звоны военной меди, переселения народов и пышущие жаром преисподни трещины, раскалывающие тектонические плиты истории. Носов — писатель тихий. Предметом его интереса были и остаются «мелкие формы жизни» — частный человек со всеми его несуразностями: пустыми обидами, забавными фобиями и чепуховыми предрассудками. Таков и роман «Фигурные скобки», повествующий об учредительном съезде иллюзионистов, именующих себя микромагами. Каскад блистательной нелепицы, пронзительная экзистенциальная грусть, столкновение пустейших амбиций и внезапная немота смерти — смешанные в идеальной пропорции, ингредиенты эти дают точнейший слепок действительности.
Необычная книга о «тайной жизни» памятников, несомненно, спровоцирует петербургского читателя на дополнительные прогулки по городу, а не петербургского – на посещение Петербурга. Написана она другом и доброжелателем памятников писателем Сергеем Носовым. Сравнить ее можно разве что с увлекательными книгами о животных, в среде которых подолгу живет исследователь.4-е издание.
Сергей Носов родился в 1957 году в Ленинграде. Окончил Ленинградский институт авиационного приборостроения и Литературный институт им. А.М. Горького. Прозаик, драматург. Отмечен премией журнала «Октябрь» (2000), премией «Национальный бестселлер» (2015). Финалист премий «Большая книга» и «Русский Букер». Живет в Санкт-Петербурге.
Всем известно, что Сергей Носов – прекрасный рассказчик. В новой книге собрана его «малая проза», то есть рассказы, эссе и прочие тексты, предназначенные для чтения как вслух, так и про себя широким кругом читателей. Это чрезвычайно занимательные и запутанные истории о превратностях жизненных и исторических обстоятельств. Короче, это самый настоящий музей, в котором, может, и заблудишься, но не соскучишься. Среди экспонатов совершенно реально встретить не только предметы, памятники, отверстия, идеи и прочие сущности, но и людей, как правило – необыкновенных – живых и умерших.
В новом романе бесстрашный талант Кирилла Рябова опускается к новым глубинам человеческого отчаяния. Главный герой книги получит от жизни все удары, которые только можно получить: у него умирает жена, с этого его несчастья только начинаются… Впрочем, все это для того, чтобы, пройдя подводными норами мрачной иронии, вынырнуть к свету и надежде.
Воспоминания В. Л. Топорова (1946–2013) — знаменитого переводчика и публициста — посвящены в основном литературной жизни позднего СССР. В объектив мемуариста попадают десятки фигур современников от Бродского до Собчака — но главная ценность этой книги в другом. Она представляет собой панорамный портрет эпохи, написанный человеком выдающегося ума, уникальной эрудиции и беспримерного остроумия. Именно это делает «Двойное дно» одной из лучших мемуарных книг конца XX века.
Настоящее издание возвращает читателю пропущенный шедевр русской прозы XX века. Написанный в 1970–1980-е, изданный в начале 1990-х, роман «Мальчик» остался почти незамеченным в потоке возвращенной литературы тех лет. Через без малого тридцать лет он сам становится возвращенной литературой, чтобы занять принадлежащее ему по праву место среди лучших романов, написанных по-русски в прошлом столетии. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Загадочные события, разворачивающиеся в закрытом городе Покров-17 Калужской области в октябре 1993 года, каким-то образом связаны с боями, проходившими здесь в декабре 1941-го. И лично с главным героем романа, столичным писателем и журналистом, которого редакция отправляет в Покров-17 с ответственным заданием. Новый захватывающий триллер от автора «Калиновой ямы» и «Четверо», финалиста премии «Национальный бестселлер», неподражаемого Александра Пелевина.