Морковку нож не берет - [38]
Конец
За стеклом[1]
>(Представление не для зрителей)
Действующие лица:
Достоевский.
Толстой.
Анна Григорьевна.
Софья Андреевна.
Появляется некто в сюртуке. Это Достоевский. Глядит со страхом на публику. Хочет уйти, но нет обратной дороги: нельзя! Подает робкие знаки — туда, откуда пришел. Снова глядит на публику. Садится в кресло и тут же встает. Он крайне смущен. Достает карманные часы, трясет их, они явно не ходят. Приняв задумчивый вид, прогуливается по комнате. Он как будто кол проглотил.
Входит Толстой.
Толстой(громко). Здравствуйте, Федор Михайлович.
Достоевский не может ответить. Глядит на Толстого с укором.
Да вы говорите, говорите, нас никто не услышит.
Достоевский(шипит). Я вас жду, как не знаю кто... я тут один, а вас нету!
Толстой(с прихлопом и притопом — к ужасу Достоевского). Эх-ма! Вот как надо! Вы еще не освоились?
Достоевский. Пожалуйста... только без этого... Тут... публика!
Толстой(поглядев в зал). Пусть смотрят. (Садится в кресло). Итак, начинаем?
Достоевский. Я уже давно начал. Без вас.
Толстой. А теперь со мной. Вы, главное, разговаривайте, Федор Михайлович, разговаривайте.
Достоевский. Ага. О чем?
Толстой. Ничего, сейчас разговоримся. Ну-с? Плохая погода, не правда ли? (Себе.) Опять о погоде.
Достоевский. Очень плохая. Я буду ходить. Можно ходить? А вы сидите.
Толстой. Сижу. (Потягивается. Встряхивается. Выбирает барскую позу.)
Достоевский. Вы сидите, а я ходить буду, мне можно.
Толстой. Только за спину не заходите, я должен вас видеть.
Достоевский. Мне можно ходить. Я нервный. Достоевский ведь нервный. Так? Был.
Толстой. Ну уж вы так не нервничайте. Спокойнее, спокойнее... Федор Михайлович?
Достоевский. Да, Лев Николаевич?
Толстой. Спокойнее, говорю, не волнуйтесь. Вы из какого театра?
Достоевский. Да я не актер.
Толстой. Вот как?
Достоевский. Меня за портретное сходство взяли.
Толстой. Я и смотрю, борода собственная.
Достоевский. И без репетиции.
Толстой. Какие тут репетиции! Стойте и делайте вид, что беседуем. Главное, не молчать. Не молчать, понимаете?
Достоевский. Я ходить буду.
Толстой. Сидеть проще.
Достоевский. Я нервный.
Толстой. Бывает.
Достоевский. В смысле того.
Толстой. Понятно.
Достоевский. Его в смысле.
Толстой. Кого?
Достоевский. Достоевского.
Толстой. А.
Пауза.
Над чем работаете, Федор Михайлович? Над новым романом?
Достоевский. Над новым романом.
Толстой. Как название?
Достоевский. Откуда я знаю.
Толстой. Кто ж знает, Федор Михайлович, кроме вас?
Достоевский. «Преступление и наказание».
Толстой. Оригинально.
Достоевский. Нас никто не слышит?
Толстой. Нас только видят, как мы губами шевелим.
Достоевский. «Преступление и наказание». «Идиот». «Бесы».
Толстой. Разговор о литературе. Вполне.
Достоевский. «Братья Карамазовы». «Подросток». «Двойник». «Униженные и оскорбленные».
Толстой. А я, представьте, Шекспира выше сапог не ставлю.
Достоевский. «Сон смешного человека».
Толстой. И Пушкина не люблю.
Достоевский. «Игрок».
Толстой. Да вы сядьте, так лучше.
Достоевский. Мне постановщик стоять разрешил, я нервный.
Толстой. Только стекло не разбейте. Вам известно, что мы за стеклом?
Достоевский. Известно. Вот. (Смотрит в зал через невидимое стекло.) Как в аквариуме.
Толстой(глядя на Достоевского). Ну и что вы там видите?
Достоевский. Вижу участников Конгресса.
Толстой. Много?
Достоевский. Да так... Собираются... На нас глядят.
Толстой. Да? (Тоже смотрит в зал.) Ну это еще не много. Федор Михайлович, продолжаем общение. Не на них смотрите, на меня смотрите.
Достоевский(прохаживаясь). «Дневник писателя» за 1878 год. «Дневник писателя» за 1879 год. «Дневник писателя»...
Толстой. Как вы подготовились хорошо! Прямо-таки в образ вжились, а переживаете.
Достоевский. «Крокодил, или Необыкновенное происшествие в Пассаже»...
Толстой. А вот на вашем месте был из нашего драматического актер... Женька Филимонов, так тот ничего не читал — ни «Идиота», ни «Игрока». Мы с ним все о футболе беседовали... Любите ли вы футбол, как люблю его я?
Достоевский. Не очень люблю.
Толстой. Зря. А теперь с флюсом дома сидит. Бедняга. Нет, вы больше похожи. Вылитый, как на картинке...
Достоевский. Еще «Неточка Незванова», «Бедные люди»...
Толстой. Это да... А у меня «Война и мир», «Анна Каренина»...
Достоевский. И вы... тоже... на Толстого... очень...
Толстой. «Живой труп», «Власть тьмы»... Федор Михайлович, непринужденнее. Вы меня извините, я как более опытный говорю.
Достоевский. Первый раз на сцене. Стекло мешает... Зачем стекло?
Толстой. Чтобы не слышно было, о чем мы с вами беседуем. И чтобы никто не бросил в нас чем-нибудь. Мало ли вандал какой-нибудь.
Достоевский. Будто на витрине стоишь.
Толстой. А вы сядьте.
Достоевский. Нет, не хочу сидеть. Фу, как неловко. Не привык, Лев Николаевич.
Толстой. Да вы проще, проще будьте. Я могу и землю попахать, если надо. В конце концов, мы оба классики. Вам сколько платят?
Достоевский. Сказали, что не обидят.
Толстой. А сколько?
Достоевский. Что не обидят, сказали.
Толстой. Так, может... это... за любовь к искусству, нет?
Достоевский. Да я весь в долгах! За мной кредиторы охотятся! Мне деньги нужны!
Толстой. Где ж вас откопали такого?
Достоевский. На кладбище откопали.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Проза Сергея Носова – это всегда игра. Хулиганство трех молодых бездельников превращается в акт современного искусства, а прочтение за трое суток полного собрания сочинений Достоевского – в начало новой жизни героя. Но главным действующим лицом у блестящего стилиста Носова всегда остаются русский язык и Петербург.В книгу вошли романы «Член общества, или Голодное время» и «Грачи улетели».
Необычная книга о «тайной жизни» памятников, несомненно, спровоцирует петербургского читателя на дополнительные прогулки по городу, а не петербургского – на посещение Петербурга. Написана она другом и доброжелателем памятников писателем Сергеем Носовым. Сравнить ее можно разве что с увлекательными книгами о животных, в среде которых подолгу живет исследователь.4-е издание.
Новый роман известного петербургского прозаика Сергея Носова «Дайте мне обезьяну» — гротескная хроника провинциальной предвыборной кампании. В книгу также вошли пьесы для чтения «Джон Леннон, отец» и «Берендей», три новеллы.
Прозаика и драматурга Сергея Носова не интересуют звоны военной меди, переселения народов и пышущие жаром преисподни трещины, раскалывающие тектонические плиты истории. Носов — писатель тихий. Предметом его интереса были и остаются «мелкие формы жизни» — частный человек со всеми его несуразностями: пустыми обидами, забавными фобиями и чепуховыми предрассудками. Таков и роман «Фигурные скобки», повествующий об учредительном съезде иллюзионистов, именующих себя микромагами. Каскад блистательной нелепицы, пронзительная экзистенциальная грусть, столкновение пустейших амбиций и внезапная немота смерти — смешанные в идеальной пропорции, ингредиенты эти дают точнейший слепок действительности.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В новом романе бесстрашный талант Кирилла Рябова опускается к новым глубинам человеческого отчаяния. Главный герой книги получит от жизни все удары, которые только можно получить: у него умирает жена, с этого его несчастья только начинаются… Впрочем, все это для того, чтобы, пройдя подводными норами мрачной иронии, вынырнуть к свету и надежде.
Воспоминания В. Л. Топорова (1946–2013) — знаменитого переводчика и публициста — посвящены в основном литературной жизни позднего СССР. В объектив мемуариста попадают десятки фигур современников от Бродского до Собчака — но главная ценность этой книги в другом. Она представляет собой панорамный портрет эпохи, написанный человеком выдающегося ума, уникальной эрудиции и беспримерного остроумия. Именно это делает «Двойное дно» одной из лучших мемуарных книг конца XX века.
Настоящее издание возвращает читателю пропущенный шедевр русской прозы XX века. Написанный в 1970–1980-е, изданный в начале 1990-х, роман «Мальчик» остался почти незамеченным в потоке возвращенной литературы тех лет. Через без малого тридцать лет он сам становится возвращенной литературой, чтобы занять принадлежащее ему по праву место среди лучших романов, написанных по-русски в прошлом столетии. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Загадочные события, разворачивающиеся в закрытом городе Покров-17 Калужской области в октябре 1993 года, каким-то образом связаны с боями, проходившими здесь в декабре 1941-го. И лично с главным героем романа, столичным писателем и журналистом, которого редакция отправляет в Покров-17 с ответственным заданием. Новый захватывающий триллер от автора «Калиновой ямы» и «Четверо», финалиста премии «Национальный бестселлер», неподражаемого Александра Пелевина.