Морис - [7]

Мистер Дьюси вечно носился с какой-то идеей. На сей раз мысли его занимал Холл, один из старших воспитанников, которому вот-вот предстояло покинуть их и перейти в среднюю школу закрытого типа. Дьюси вздумалось «поговорить по душам» с Холлом во время прогулки. Коллеги были недовольны, поскольку при таком раскладе на них падала дополнительная нагрузка, да и директор возразил, что он-де уже поговорил с Холлом и что мальчику захочется свою последнюю прогулку провести с товарищами. Мистер Дьюси не спорил, но разве отговоришь его от того, что он считал необходимым? Он улыбнулся и промолчал. Мистер Рид знал, о чем будет «разговор по душам», ибо как-то им довелось коснуться этого профессионально. Мистер Рид выразил тогда неодобрение. «Тема щекотливая», — сказал он. Директор же или не знал, или не желал ничего знать об этом. Расставаясь с воспитанниками, когда тем исполнялось четырнадцать, он забывал о том, что мальчики имеют обыкновение превращаться в мужчин. Они представлялись ему низкорослым, но вполне сформировавшимся племенем, вроде пигмеев Новой Гвинеи — «его мальчиками». Понять их было еще проще, чем пигмеев, — ведь на его глазах они никогда не женились и очень редко умирали. В безбрачии и бессмертии проходили они перед ним долгой чередой — в один год их бывало от двадцати пяти до сорока. «Не вижу в книгах по педагогике никакого проку. Мальчики существовали и тогда, когда ни о какой педагогике слыхом ни слыхивали». Мистер Дьюси только посмеивался таким речам, ведь сам он был насквозь пропитан прогрессивными веяниями.

Перейдем теперь к мальчикам.

— Сэр, можно мне взять вас за руку?.. Сэр, вы же мне обещали… У мистера Абрахамса обе руки заняты, и у мистера Рида тоже… Ах, сэр, вы слышали это? Он думает, что у мистер Рида три руки!

— Ничего подобного, я сказал «пальцев». А ты завидуешь! Завидущий!

— Дети, сейчас же прекратите!

— Но сэр!..

— Со мной на прогулку пойдет только Холл.

Возгласы разочарования. Мистер Абрахамс и мистер Рид, видя, что это не приведет к добру, собрали ребят, построили и повели их вдоль обрыва в сторону холмов. Холл с видом победителя подошел к мистеру Дьюси, но взять его за руку постеснялся, потому что считал себя уже взрослым. Упитанный, симпатичный мальчик, ничем не примечательный. Этим он напоминал отца, который в той же череде прошел лет двадцать пять тому назад, потом скрылся из поля зрения в какой-то средней школе, женился, заимел сына и двух дочерей и недавно умер от воспаления легких. Добропорядочный был гражданин мистер Холл, но какой-то безликий. Мистер Дьюси, прежде чем отправиться на прогулку, навел о нем справки.

— Что, Холл, ожидаете нравоучения, да?

— Не знаю, сэр… Мистер Абрахамс уже со мной побеседовал. Он подарил мне «Святые Пастбища» и еще запонки. А ребята — марки. Настоящую Гватемалу за два доллара! Посмотрите, сэр! С попугаем на верху колонны.

— Великолепно! А что говорил мистер Абрахамс? Надеюсь, он сказал вам, что вы жалкий грешник?

Мальчик засмеялся. Он не понимал мистера Дьюси, но догадывался, что тот хочет выглядеть веселым. Он ощущал какую-то легкость, потому что это был его последний школьный день, и даже если он сделает что-то не так, то не получит нагоняя. Кроме того, мистер Абрахамс напророчил ему успех. «Он — наша гордость. В Саннингтоне он не посрамит честь нашей школы». Так начиналось письмо к маме, он успел подсмотреть. И ребята засыпали его подарками; они называли его смелым. Большое заблуждение — не смелый он: темноты боится. Но об этом никто не знает.

— Так что же сказал мистер Абрахамс? — повторил мистер Дьюси.

Они вышли на песчаный берег. Беседа грозила затянуться. Мальчику хотелось быть наверху, на утесе, с ребятами, но он знал — бесполезно мечтать, когда ребенок сталкивается со взрослым.

— Мистер Абрахамс велел мне во всем походить на отца, сэр.

— Что еше?

— Чтобы я не делал ничего такого, за что пришлось бы краснеть, если бы это увидела мама. Тогда я не пойду по плохой дорожке, а в средней школе будет не так, как у нас.

— Мистер Абрахамс сказал — как?

— Там будет совсем не так — почти как в жизни.

— А он вам рассказал, как бывает в жизни?

— Нет.

— А вы спросили?

— Нет, сэр.

— Это неразумно, Холл. Давайте разберемся. Мистер Абрахамс и я находимся здесь для того, чтобы отвечать на ваши вопросы. Как вы полагаете, какова же она на самом деле — жизнь взрослых людей?

— Я не могу судить, я еще мальчик, — сказал он весьма откровенно. — А взрослые, они очень вероломны, сэр?

Мистер Дьюси несказанно удивился. Он спросил, с какими примерами вероломства ему доводилось встречаться. Мальчик ответил, что к детям взрослые обычно не злы, но разве друг друга они не обманывают то и дело? Забыв о манерах школьника, он заговорил совсем как ребенок и стал забавным выдумщиком. Слушая его, мистер Дьюси прилег на песочек, раскурил трубку и уставился в небо. Маленький морской курорт, место их обитания, остался далеко позади, школа ушла вперед. День выдался серый и безветренный, солнце едва просвечивало сквозь облака.

— Вы живете с матерью, не так ли? — прервал его мистер Дьюси, заметив, что мальчик проникся к нему доверием.