Мореплавания Солнышкина - [4]
ВОТ ТАК МОРСКАЯ ЖИЗНЬ!
Кок парохода «Старый добряк» Бабкин был в самом приподнятом настроении. Дважды он успел побриться и поодеколонить свои красные щёки. С десяток раз он примерял перед зеркалом самый чистый колпак и разглядывал себя с придирчивостью модницы. Он выглядел так браво, что капитан перед ним чуть не стал по стойке «смирно». На старости лет Бабкин надумал жениться и ждал сегодня в гости невесту, у которой был день рождения.
По этому поводу он готовил ей подарок. Два дня Бабкин размышлял, а на третий испёк красавец торт и стал разукрашивать его самыми вкусными кремами. Посреди торта Бабкин выложил из белого крема якорь и решил изобразить на его лапах двух голубков. Он уже нарисовал кремовую голубку и с нежностью выдавливал из трубочки крем на крылышко толстенького счастливого голубя, как в дверь камбуза вошёл его старый знакомый Васька-бич и с ним круглоголовый парнишка с мешком на плече.
- Привет! - сказал Васька.
У Бабкина от этого голоса перехватило дыхание. Он прикрыл торт полотенцем. Но Васька так засопел, что полотенце чуть не улетело вместе с тортом. Тогда Бабкин загородил его спиной и живо спросил:
- Васька, котлету хочешь?
- Две! - сказал Васька, но тут же задумчиво сощурил глаза.
- Ладно, четыре! - поспешно согласился Бабкин и стал пятиться к печке, не выпуская торта из поля зрения.
Солнышкин стоял сбоку. Наконец-то он находился на палубе! Щёки его горели, а язык уже чувствовал вкус настоящей флотской котлеты.
Но тут случилось нечто такое, что надолго запомнилось всем присутствующим.
Едва Бабкин повернулся к пылающей плите, Васька откинул полотенце и, как ножом, проворно выкроил длинным пальцем кусок торта с голубкой…
- Хорош, хорош торт! Не хватает только орешков и ванильных палочек.
- Что? - испуганно спросил Бабкин.
- Орешков и ванильных палочек.
- Что? - спросил ещё раз Бабкин. И вдруг завопил: - Вон! - И с размаху запустил в Ваську котлетой. За котлетой полетела горячая сковорода.
Васька, согнувшись, бросился к выходу. Солнышкин замигал и, не долго думая, тоже кинулся за ним. Он чувствовал, как по его спине колотили вилки, ложки, тарелки. А Бабкин в отчаянии и ненависти метал вслед всё, что попадало под руку.
- Воры! - взвыл Бабкин и швырнул кастрюлю с макаронами как раз в тот момент, когда на трапе появилась его невеста.
Макароны облепили её с ног до головы. Кастрюля шлёпнулась о стенку. А мимо невесты вслед за гостями пронёсся рассвирепевший жених. Васька выскочил уже на трап. Но Солнышкин услышал за спиной крик: «Ах жулики! Ах тунеядцы!» - и получил ногой такой пинок, что пролетел по причалу и уткнулся головой в забор.
«Ничего себе! Ничего себе! - подумал Солнышкин. - Вот так морская жизнь! Получать за кого-то синяки и шишки!»
Он стал потирать ушибленные места, но тут из-за забора показалась Васькина голова и донёсся ободряющий голос:
- Настоящий моряк должен пережить всё, Солнышкин!
Но Солнышкин промолчал.
ПРИВЕТ ПИРОЖКОВОЙ ПЛОЩАДИ!
От голода у Солнышкина так кружилась голова, что готова была взлететь в воздух вместе с рыжим чубчиком. Но на пароход он сейчас не пошёл бы с Васькой ни за какие отбивные!
Однако Васька и сам резко изменил направление.
Он посмотрел в сторону океана, потом повернул нос к берегу и вдруг воодушевился:
- Солнышкин, пошли! Пирожковая площадь всегда приютит пострадавшего моряка!
Солнышкин с подозрением посмотрел на Ваську, но тот уже стремительно шагал и на ходу разводил руками:
- Что поделаешь, Солнышкин? И у великих людей бывают ошибки! Но никаких сомнений - и, клянусь, я сделаю из тебя настоящего моряка!
Солнышкин ещё верил. Но никогда не думал, что великие люди запускают пальцы в чужой пирог.
Друзья пошли вверх по пустынной улочке, и скоро Солнышкин увидел перед собой знакомый вокзал, похожий на сказочный терем. Перед ним раскинулась площадь. От неё вкусно пахло, и десяток продавщиц с корзинами кричали, будто зазывали к скатерти-самобранке:
- Пирожки! Горяченькие, с капустой!
- А вот с мясом - свеженькие, горяченькие!
- С творогом, с творогом!
К ним выстраивались в очередь моряки, старушки, мальчишки. Кое-кто уже жевал, и пирожки нежно дымились.
У Солнышкина защекотало в горле, а Васька крикнул:
- Привет Пирожковой площади! - и мигом очутился в этой вкусно пахнущей толпе. - Вот человек, который нас угостит! - сказал Васька и хлопнул по плечу молоденького моряка.
Но моряк окинул его таким взглядом, что Васька развернулся на все сто восемьдесят градусов.
- Слушайте, бабки! - обратился он к продавщицам, глядя сверху. - Отпустите в долг! Морякам, попавшим в беду!
- В долг? - грозно спросила толстуха и угрожающе сжала ручку уже пустой корзины. У неё, видимо, с Васькой были давние счёты.
Васька зло посмотрел на неё, на Пирожковую площадь. Потом окинул взглядом Солнышкина и вдруг спросил:
- А что это у тебя в мешке? Может, ты тащишь колбасу? Может, кусок курятины?
Солнышкин даже растерялся от обиды. В мешке давно ничего не осталось, кроме майки, трусов и связанного бабушкой свитера. Солнышкин раскрыл мешок. И тут Васька, заорав: «Мы спасены!» - запустил внутрь руку.
Он вытащил свитер и засмеялся:
- Такую вещь любая мамаша купит. Продадим, Солнышкин, а?
