Море воспоминаний - [28]
Они подъехали к дому у дюн, когда солнце уже скрылось за горизонтом, погрузившись в океан и окрасив небо в багровый цвет постепенно гаснущими лучами. Выбравшись из машины, Элла сделала глубокий вдох, ощутив соленый запах и прислушиваясь к плеску волн на пляже.
Сандрин оставила для них на террасе ужин; Каролин разлила по глиняным мискам гарбюр – густой куриный суп с овощами с огорода Сандрин. Кристоф наполнил бокалы вином, и Элла улыбнулась, радуясь, что они проведут эти несколько драгоценных дней на острове.
Они втроем сидели до поздней ночи, наблюдая, как загорается целый миллион звезд, потягивая остатки вина и вдыхая сладкий аромат жасмина и жимолости. Элла снова заговорила о своих планах переехать во Францию, как только убедит в этом родителей, и о необходимости разузнать о подходящей работе в Париже, прежде чем она отправится обратно в Эдинбург. Кристоф говорил о повышении в банке, которое, как он надеялся, позволит ему накопить достаточно денег, чтобы стать независимым от родителей. И Элла задалась вопросом, имеют ли право на существование другие, пока еще невысказанные планы на совместное будущее, которые могли бы включать брак, детей и каникулы на Ре, наполненном солнечным светом, морским воздухом и любовью.
По молчаливому согласию все трое на этой неделе отгородились от новостей из внешнего мира, предпочитая не думать о беспорядках и раздорах в континентальной Европе, о маячащей на горизонте войне, надеясь, что дипломатия каким-то образом сработает. Вместо этого они каждый день занимались тем, что любили больше всего: катались на велосипедах по острову на пикники на своих любимых пляжах; нежились в золотистой дымке поздних августовских дней; девушки читали на террасе, пока Кристоф рисовал в своем альбоме; собирали в саду созревшие фрукты – мягкий инжир и ароматные белые персики, пока Анаис с удовольствием щипала выгоревшую траву поблизости; сидели допоздна теплыми ночами, обсуждая свои планы и предаваясь воспоминаниям; двойняшки смешили Эллу рассказами о каникулах, которые они провели на острове в детстве, и, конечно, ходили на «Бижу» по аквамариновым просторам океана. Парусник, казалось, радостно пританцовывал на волнах, увлекаемый ветром. Когда он накренялся, его корпус поднимался над водой так, словно, подбадриваемый криками морских птиц, он тоже мог расправить крылья и взлететь.
Было воскресенье, сентябрь только начался. За неделю свет стал заметно мягче и стелился золотистой дымкой по скошенным кукурузным полям, где возвышались аккуратно сложенные тюки сена среди пенящихся «кружев королевы Анны», которые неожиданно появились после сенокоса. Пирамидки выбеленной на солнце соли, выгребаемой из неглубоких прудов на северо-западном берегу острова, слепили глаза, как сугробы свежевыпавшего снега. Элла, Кристоф и Каролин вернулись с велосипедной прогулки по пустынным вечерним улочкам Сен-Мартена, где низкие лучи солнца просвечивали сквозь пергаментные лепестки мальв, заставляя их сиять яркими красками.
Они сидели на террасе и потягивали прохладную воду, когда Кристоф лениво взглянул на свои наручные часы, заслышав церковный колокол.
– Странно, что звонят к вечерне, – заметил он. – Сейчас только пять.
Еще секунду они продолжали пить, затем переглянулись и один за другим поставили бокалы на стол, а колокол все продолжал звонить, будто собирался делать это вечно.
Глаза Каролин испуганно расширились.
– Кристоф?
Они вскочили одновременно и бросились в гостиную, чтобы включить радио. Они застали самый конец сообщения и едва ли были в состоянии понять слова, которые мгновенно заполнили мирную комнату, отражаясь от стен, увешанных акварелями с пейзажами ушедшего лета.
Сегодня утром Франция вместе со своим союзником Великобританией выдвинула ультиматум германскому лидеру, требуя вывода войск из Польши. Крайний срок истек, и поэтому, к глубокому сожалению руководства наших стран, и Франция, и Англия сейчас находятся в состоянии войны с Германией…
Оцепенев и не желая верить услышанному, Элла смотрела в открытое окно, обрамленное развевающимися занавесками из белого муслина, на виноградники, туда, где шпиль церкви Святой Марии поднимался над болотами прямо к небу, пока ужасная новость распространялась от деревни к деревне по всему острову. Стая голубей, потревоженная протяжным звоном колоколов, взмыла ввысь, а затем рассеялась и словно упала на землю, пытаясь укрыться от грозы.
В тот вечер ни у кого не было аппетита, и Каролин, извинившись, пораньше отправилась убираться в доме. Разговаривать не хотелось. Каждый просто поднялся наверх из гостиной, чтобы собрать свои вещи и подготовиться к возвращению в Париж следующим утром. Инстинктивно они понимали, что им нужно вернуться туда. А уже там решать, что делать дальше. Элла почувствовала, как заныло под ложечкой, и ощутила внезапное детское желание увидеть своих родителей, услышать их голоса, убеждающие, чтобы она не волновалась, что все будет хорошо.
Кристоф взял ее за руку и, захватив плед, висевший на спинке одного из стульев на террасе, молча повел через песчаные дюны к пляжу. Они сидели там вдвоем, пока солнце не скрылось далеко за океаном и не наступила темнота. Повеяло прохладой, и он притянул девушку к себе, укутав одним на двоих пледом.
Шотландская деревня Олтбеа, сороковые годы. Флора Гордон живёт со своим отцом, смотрителем огромного поместья Ардтуат. Сын владельца, Алек, – её лучший друг с детства. Молодые люди взрослеют, и становится ясно, что их связывает не только дружба. Но влиятельный отец Алека, сэр Чарльз, и слышать не хочет о нелепом увлечении сына. Напряжение нарастает, и влюбленные, кажется, теряют единственный шанс на спасение. А когда с началом войны их отдаленная деревня становится базой для сбора кораблей, везущих боеприпасы из Великобритании и Америки, жизнь сплоченного сообщества и вовсе меняется навсегда. Спустя десятилетия дочь Флоры, певица Лекси Гордон, вынуждена вернуться в деревню и в крошечный коттедж, где она выросла.
Спасаясь от немецкой оккупации, двенадцатилетняя Жози вместе с семьей бежит из Франции в Марокко, чтобы там, в городе Касабланка, ждать возможности уехать в Америку. Жизнь в Касабланке наполнена солнцем, а пейзажи, запахи и звуки совсем не похожи на все, что Жози видела до этого. Девочка влюбляется в этот сказочный, яркий город. Семнадцать лет спустя в город приезжает Зои. Ей, едва справляющейся с маленькой дочерью и проблемами с браком, Касабланка кажется грязным и унылым портовым городом. До тех пор, пока в тайнике под полом она не находит дневник Жози, которая знала Касабланку совсем другой.
Париж, 1940 год. Оккупированный нацистами город, кажется, изменился навсегда. Но для трех девушек, работниц швейной мастерской, жизнь все еще продолжается. Каждая из них бережно хранит свои секреты: Мирей сражается на стороне Сопротивления, Клэр тайно встречается с немецким офицером, а Вивьен вовлечена в дело, подробности которого не может раскрыть даже самым близким друзьям. Спустя несколько поколений внучка Клэр, Гарриет, возвращается в Париж. Она отчаянно хочет воссоединиться с прошлым своей семьи. Ей еще предстоит узнать правду, которая окажется намного страшнее, чем она себе представляла.
Стремясь начать жизнь сначала и залечить разбитое сердце, Аби Хоуз соглашается на летнюю подработку в загородной Франции, в Шато Бельвю. Старое поместье буквально наполнено голосами прошлого, и очень быстро Аби погружается в одну из этих историй. В далеком 1938 году Элиана Мартен занимается пчеловодством в садах Шато Бельвю. Там она встречает Матье Дюбоска и впервые влюбляется. Будущее кажется ей светлым и прекрасным, но над восточными границами Франции уже нависает угроза войны… Война вторгается в жизнь простых людей, выворачивая ее наизнанку.
Можно ли стать богом? Алан – успешный сценарист популярных реалити-шоу. С просьбой написать шоу с их участием к нему обращаются неожиданные заказчики – российские олигархи. Зачем им это? И что за таинственный, волшебный город, известный только спецслужбам, ищут в Поволжье войска Новороссии, объявившей войну России? Действительно ли в этом месте уже много десятилетий ведутся секретные эксперименты, обещающие бессмертие? И почему все, что пишет Алан, сбывается? Пласты масштабной картины недалекого будущего связывает судьба одной женщины, решившей, что у нее нет судьбы и что она – хозяйка своего мира.
Автобиографическую эпопею мастера нон-фикшн Александра Гениса (“Обратный адрес”, “Камасутра книжника”, “Картинки с выставки”, “Гость”) продолжает том кулинарной прозы. Один из основателей этого жанра пишет о еде с той же страстью, юмором и любовью, что о странах, книгах и людях. “Конечно, русское застолье предпочитает то, что льется, но не ограничивается им. Невиданный репертуар закусок и неслыханный запас супов делает кухню России не беднее ее словесности. Беда в том, что обе плохо переводятся. Чаще всего у иностранцев получается «Княгиня Гришка» – так Ильф и Петров прозвали голливудские фильмы из русской истории” (Александр Генис).
Сэм Дюшан, сочинитель шпионских романов, вдохновленный бессмертным шедевром Сервантеса, придумывает своего Дон Кихота – пожилого торговца Кишота, настоящего фаната телевидения, влюбленного в телезвезду. Вместе со своим (воображаемым) сыном Санчо Кишот пускается в полное авантюр странствие по Америке, чтобы доказать, что он достоин благосклонности своей возлюбленной. А его создатель, переживающий экзистенциальный кризис среднего возраста, проходит собственные испытания.
Судьба иногда готовит человеку странные испытания: ребенок, чей отец отбывает срок на зоне, носит фамилию Блаженный. 1986 год — после Средней Азии его отправляют в Афганистан. И судьба святого приобретает новые прочтения в жизни обыкновенного русского паренька. Дар прозрения дается только взамен грядущих больших потерь. Угадаешь ли ты в сослуживце заклятого врага, пока вы оба боретесь за жизнь и стоите по одну сторону фронта? Способна ли любовь женщины вылечить раны, нанесенные войной? Счастливые финалы возможны и в наше время. Такой пронзительной истории о любви и смерти еще не знала русская проза!
В романе «Крепость» известного отечественного писателя и философа, Владимира Кантора жизнь изображается в ее трагедийной реальности. Поэтому любой поступок человека здесь поверяется высшей ответственностью — ответственностью судьбы. «Коротенький обрывок рода - два-три звена», как писал Блок, позволяет понять движение времени. «Если бы в нашей стране существовала живая литературная критика и естественно и свободно выражалось общественное мнение, этот роман вызвал бы бурю: и хулы, и хвалы. ... С жестокой беспощадностью, позволительной только искусству, автор романа всматривается в человека - в его интимных, низменных и высоких поступках и переживаниях.
Повесть известной писательницы Нины Платоновой «Я детству сказал до свиданья» рассказывает о Саше Булатове — трудном подростке из неблагополучной семьи, волею обстоятельств оказавшемся в исправительно-трудовой колонии. Написанная в несколько необычной манере, она привлекает внимание своей исповедальной формой, пронизана верой в человека — творца своей судьбы. Книга адресуется юношеству.