Море Троллей - [9]

— По всему замку, — поправила Люси.

— Ну да, конечно. По всему замку. А еще собачка умела разговаривать. Она рассказывала тебе обо всем, что происходит в королевстве. Но, увы, собачка была ужасно непослушная. Как-то раз она взяла да убежала из дворца, а кормилица бросилась за ней вдогонку.

— Со мной на руках, — уточнила Люси.

— Вот-вот. Кормилица заплутала в лесу, села на землю и принялась рыдать и рвать на себе волосы.

— А меня положила под розовый куст, — сказала Люси.

— Тут из лесу вышел медведь и в мгновение ока сожрал кормилицу, а тебя, родная, даже не заметил.

— Вот так я и потерялась, — ликующе сообщила Люси, ничуть не заботясь о горестной участи кормилицы.

А Джек уснул, слушая, как северный ветер шуршит в кровле над его головой.

Глава 4 ДОЛИНА БЕЗУМИЯ

Лицо Барда загорело до бронзового оттенка, словно старик долгое время разгуливал под палящим солнцем. Джек изнывал от любопытства, но спросить не решался.

— Ты неплохо выглядишь, — заметил Бард. — Дома все в порядке?

— Да, господин. — Джек кивнул.

— А я вот все пытался дознаться, как обстоят дела. Похоже на то, что за морем неспокойно. Там строят корабли, там куют мечи.

— А это плохо?

— Еще бы! Кораблями и мечами обзаводятся затем, чтобы воспользоваться ими по назначению.

Бард быстро шагал по тропинке над морем, указывая путь; Джек поспешал следом. Справа отвесно обрывались в пропасть зеленые утесы — Джек слышал, как далеко внизу, в скалах, вскипают и ярятся пенные валы. Чайки парили на ветру: скользили вверх-вниз в восходящих потоках воздуха, лениво помавая крыльями.

— Понимаешь, земля за морем не такая плодородная, как здесь. Хутора врезаются в скалы. И почитай, добрую половину года погребены под снегом и льдом. Выжить там могут лишь сильнейшие, а прочие вынуждены искать счастья в иных краях. — Бард поднимался по крутой тропе, не замедляя шага и даже не переводя дыхания. Джек с трудом поспевал за ним. — Так что скандинавы, тамошние обитатели, поглядывают на восток, на земли русов, и на юг, на земли франков. На север они не смотрят: там — владения ётунов.

«Ётуны». Джек вздрогнул.

— Боюсь, что кое-кто из них поглядывает и на запад. В нашу сторону.

— Это и есть та тень из-за моря, что ты почуял, господин?

— Да, она… и еще кое-что. — Бард замедлил шаг и устремил взор на море, туда, где вверх-вниз плавно скользили чайки. — Эти самые скандинавы — те, что поглядывают на запад, — они подчиняются королю по имени Ивар Бескостный.

Ивар Бескостный! Джеку померещилось, будто между ним и солнцем зависла свинцовая туча. Шум прибоя словно бы поутих, а крики чаек доносились теперь откуда-то из далекой дали.

— Джек, с тобой все в порядке? — встревожился Бард.

— Что за кошмарное имя! — пробормотал мальчик.

— Не более кошмарное, чем он сам. Глаза у него бледно-голубые, словно морской лед. А кожа — белесая, точно рыбье брюхо. Он может голыми руками сломать человеку ногу, а еще он носит плащ, сшитый из бород побежденных врагов.

У Джека аж голова закружилась от ужаса. Да что с ним такое творится?! Не он ли вдоволь наслушался леденящих кровь историй и от Барда, и от отца? Причем «страшилки» ему очень даже нравились — чем ужаснее, тем лучше. А сейчас вот разом обмяк — точно новорожденный ягненок.

— Но даже Ивар Бескостный бледнеет рядом со своей женой.

Бард по-прежнему пристально вглядывался в море. Он словно искал чего-то. А спустя мгновение встряхнул головой и продолжил.

— Королева Фрит — полутролльша, — произнес он, понизив голос.

— Это она послала к тебе Мару?

Грудь Джеку словно сдавила гигантская рука.

— Да, мой мальчик. А дух ее скакал на Маре верхом, словно злобное чудище — именно такова ее истинная сущность, спрятанная за личиной прекрасной и лживой. Кстати, а ты знаешь, что у Мары — целых восемь ног?

Но Джек уже ничего не слышал. Он без чувств рухнул на поросший травою утес над пенными волнами Северного моря.

Когда Джек очнулся, старик сидел на сером камне рядом с тропой. С плеча его сорвался ворон — и, хлопая крыльями, полетел над густыми зарослями утесника и вереска, что отделяли их от западных холмов. Джек потер лоб. Ощущение было такое, словно его сбили с ног и добрых полчаса топтали десятка два черномордых овец.

— Послушай, — проговорил Бард, провожая ворона взглядом. — С тех пор как я шмякнул тебя оземь, ты, случайно, не чувствуешь ничего необычного?

Джек рассказал старику, что да, действительно, последнее время у него то и дело глаза на мокром месте. А еще он теперь замечает многое такое, на что раньше и внимания не обращал, — ну, краски там, запахи… Рассказал, что в какой-то миг отец показался ему ребенком, а в следующее мгновение вновь превратился во взрослого.

— Я плохо объясняю, — посетовал мальчик.

— Ты отлично объясняешь, — возразил Бард. — Должен признаться, это для меня неожиданный сюрприз.

— Я схожу с ума?

Бард фыркнул.

— О нет! Ты просто расправил крылья. — Старик пошарил в суме, которую вечно таскал с собою на длительные прогулки, выудил пару темно-красных сушеных яблок и швырнул одно Джеку. — Видишь ли, парень, большинство людей живут, что птицы в клетке. Им так безопаснее. Мир — страшное место, в нем полным-полно всего чудесного, великолепного и опасного. Лучше — так считает большинство — притвориться, что ничего этого нет. Ой!