Море спокойствия - [8]

– Театральная студия хочет разместить полки у себя в реквизитной. Не мог бы ты сходить к ним, сделать замеры, нарисовать чертеж и составить список необходимых материалов? Ни к чему тебе все время сидеть здесь. – Он берет стопку бумаг, где, как я полагаю, расписаны правила и порядок действий, со сдержанной скукой и покорностью. Ему и самому хочется просто мастерить. Но нельзя, чтобы кто-то из учеников лишился пальца. – В конце урока покажешь мне свои наработки, и я дам тебе все необходимое. Возможно, даже управишься со всем за неделю.

– Не вопрос. – Я едва сдерживаю улыбку. На этом курсе я ненавижу лишь подготовительную часть, а меня только что от нее освободили. Буду наконец-то мастерить, пусть это всего лишь полки. Да к тому же в одиночестве.

Ставлю свою подпись на документах и отдаю их обратно мистеру Тернеру. Уже забираю свои учебники, когда в мастерскую начинают прибывать ученики. В этой группе предполагается не много народу – наверное, человек десять, не больше. Из тех, кто входит, я знаю каждого, кроме одной девушки – это она разглядывала меня на школьном дворе. Ее тут точно не должно быть. И судя по ее лицу, она со мной согласна. Девушка рассматривает мастерскую, изучает ее от высоких потолков до промышленных станков. От любопытства ее глаза прищурены, но это все, что я успеваю заметить, потому что в эту минуту она оборачивается и перехватывает мой взгляд.

На самом деле я часто наблюдаю за людьми. И обычно у меня с этим проблем не возникает, поскольку на меня никто не смотрит, а если это все же происходит, я научился быстро отводить глаза. Очень быстро. Но эта девчонка, будь я проклят, оказалась проворнее. Думаю, она здесь новенькая. В противном случае сильно изменилась за лето, причем не в лучшую сторону, потому что я знаю всех на кампусе. А если бы не знал, все равно запомнил бы девицу, разгуливающую по школе, словно восставшая из мертвых проститутка. Как бы там ни было, уже через десять секунд я выскакиваю за дверь. Уверен, к моему возвращению ее расписание пересмотрят.

Весь четвертый урок я провожу в реквизитной: замеряю, рисую чертежи и составляю списки материалов, необходимых для стеллажей. Часов в комнате нет, поэтому звонок застает меня врасплох – я еще не закончил работу. Я убираю блокнот с записями в рюкзак и отправляюсь в крыло английского языка. Проходя мимо учеников, ошивающихся в коридоре до последнего, пока не прозвенит звонок, подхожу к кабинету мисс Макаллистер. Дверь приоткрыта. Когда я вхожу, женщина поднимает голову.

– А-а, мистер Беннетт. Вот мы и встретились. – Мисс Макаллистер вела у меня английский в прошлом году. Должно быть, ее перевели из младших классов и поставили преподавать английский выпускникам.

– Да, мэм.

– Вы, как всегда, сама любезность. Как прошло ваше лето?

– Вы уже третья, кто спрашивает меня об этом.

– Это не ответ на вопрос. Даю еще одну попытку.

– Было жарко.

– Все так же разговорчивы, – улыбается она.

– А вы – ироничны.

– Полагаю, мы оба не изменились. – Мисс Макаллистер встает и поворачивается, чтобы взять с тумбы позади нее журнал и три стопки бумаг. – Можно тебя попросить передвинуть сюда вон ту парту? – Она кивает на покосившийся стол в углу класса. Я оставляю свои вещи на задней парте, а сломанную перетаскиваю вперед. – Поставь ее здесь, пожалуйста. – Она показывает место напротив доски. – Мне просто нужно куда-то все это сложить, пока я буду рассказывать. – Она водружает кипы бумаг на стол, когда звенит предупреждающий звонок на урок.

– Вам надо поставить здесь кафедру.

– Джош, слава богу, что у меня еще есть стол с выдвигающимся ящиком, – с притворным недовольством отвечает она и, не теряя ни минуты, широко распахивает дверь в кабинет. – Итак, лоботрясы, быстро все в класс, пока не закончился звонок, иначе за опоздание вас ждет наказание в первый же день. И заставлю я вас прийти с утра пораньше, а не днем. – Последние слова она произносит нараспев. Толпа учеников устремляется в кабинет, как раз когда смолкает звонок.

И ведь мисс Макаллистер не шутит. Ее не пугают пользующиеся популярностью детишки или те, у кого родители при деньгах, – она ни с кем не церемонится. Ей даже удалось в прошлом году, ни разу не спросив, убедить меня, что на ее уроках можно чему-нибудь научиться.

В целом я делю учителей на две категории. Те, кто напрочь игнорирует меня, не замечая моего присутствия, и те, кто намеренно привлекает ко мне внимание любыми способами, потому что это, по их мнению, идет мне на пользу – или же, скорее, вызывает в них странный восторг, оттого что они имеют надо мной своего рода контроль. Мисс Макаллистер не относится ни к тем, ни к другим. Она не трогает меня и при этом не игнорирует. Из всех учителей я считаю ее практически идеальной.

Она уже собирается закрыть дверь, как в класс проскальзывает Дрю.

– Здрасьте, мисс Макаллистер. – Он улыбается и бесстыдно подмигивает ей.

– На меня ваши чары, мистер Лейтон, не действуют.

– Вот увидите, однажды мы будем читать друг другу стихи. – Он занимает единственную пустую парту, прямо в первом ряду.

– Непременно. Однако курс поэзии начнется только в следующем семестре, так что с сонетами вам придется повременить. – С этими словами мисс Макаллистер подходит к своему столу, достает из ящика желтую полоску бумаги и возвращается к Дрю. – Но вы не расстраивайтесь. Завтра у нас с вами свидание. В шесть сорок пять утра. В медиатеке. – Затем также подмигивает ему и кладет перед ним на парту уведомление о наказании.