Море. Сосны - [14]
Виктора поразило, что у красавца Элика писька была такая маленькая, как замерзший мышонок.
И тут все стали раздеваться догола.
Самое главное – и Лика вместе с ними.
У Виктора стукнуло сердце. Она не должна была этого делать при чужих мужчинах. А с другой стороны, – какое он имеет право на нее?
Они стояли над Виктором нагишом и смотрели на него. А он сидел на камне и смотрел на свои босые ноги.
– Ну! – сказала некрасивая Верка, обращаясь к Виктору.
– Не трогайте его, – мягко сказала Лика. – Он потом как-нибудь.
– Никогда! – тихо, но уверенно ответил Виктор.
Все только засмеялись в ответ.
Они повернулись к нему спинами и пошли к морю.
Виктор смотрел им вслед, на их голые попы, они были такие же загорелые, как и все тело. Это значит, что они всегда загорают и купаются голыми.
Он с ужасом подумал – вот выйдут они из моря, как он в глаза-то смотреть им будет после этого?
А они, переступая с камня на камень, вошли в море.
И поплыли в разные стороны.
Чего кричать-то так?
Ночью набегами шуршало галькой море.
Элик осторожно приподнялся на локтях, посмотрел на своих товарищей. Все спали.
Тогда он стал тихонько отползать назад, к выходу из палатки.
Вылез. Зашуршали мелкие камешки. И все затихло.
Тогда Виктор открыл глаза.
Посмотрел на Гоухоума, который лежал рядом.
Тот тоже открыл глаза.
– У тебя с ней было? – шепотом спросил Гоухоум.
– Не было, – честно ответил Виктор.
– Сейчас будет, – сказал Гоухоум. – Но не с тобой.
Помолчали. Посмотрели на Стендапа, который мирно спал.
– Пойдем позырим?
– Идем, – ответил Виктор.
Вылезли из палатки и сразу услышали возню.
Дело происходило в третьей палатке.
– Так вот для чего третья палатка, – зашептал Гоухоуму Виктор.
– Тебе говорили, но ты не понял, – ответил тот.
Осторожно подошли и сели на камень возле входа.
Возня продолжалась, потом застонала женщина. Это была Лика. А потом резко вскрикнула. Потом еще раз и еще. Потом слышно было, что зажимает она себе рот, старается не кричать.
Потом путано лепечет ласковые слова, потом тихо смеется.
– Чего кричать-то так? – жарко зашептал Гоухоум на ухо Виктору. – Не до такой же степени там все здорово?
– А если – до такой? – спросил Виктор.
– Не, – ответил Гоухоум. – Не до такой. Не заводит что-то.
– А меня заводит, – ровным голосом ответил Виктор.
Разговор получался у них самый глупый, мальчиковый. И Виктор был рад этому.
– Пойдем спать, – длинно зевнув, сказал Виктор.
Эманация личности
Виктор и Элик вдвоем зашли в море, поплыли рядом друг с другом.
– Ну как? – спросил его Виктор. – Все получилось?
– Да, спасибо, – ответил ему Элик. – Иначе не бывает.
Вот странное дело! Элик как-то сразу понял – о чем это его спросил Виктор. А Виктор понял, что Элик его очень хорошо понимает и отвечает по делу.
И от этого Виктор еще больше разозлился.
– Как же ты со своим малышком управляешься? Трудно, наверное? – сплевывая воду, спросил Виктор.
– Волка бояться – в лес не ходить! – сплюнул воду Элик.
Поговорили.
Виктор остервенело рубил ладонями воду, плыл кролем вдаль от Элика. И тот делал то же самое.
…И вновь они плыли друг к другу, соединились, поплыли рядом, уже к берегу.
– Дело не в размере, а в эманации личности, – отфыркиваясь, сказал Элик.
И поплыл вперед, обгоняя Виктора.
Они вышли из воды.
Элик был голый, а Виктор в трусах.
– Не сердись на меня, друг, – сказал Элик. – Мне не хотелось тебя огорчать.
– А кто огорчен? – спросил Виктор.
И с силой ударил мокрой ладонью по ладони Элика.
– Что такое эманация личности? – спросил первым делом он у Верки. А та смутилась от его внимания, от его порывистого движения к ней.
Верка только собралась ответить ему, но Виктор махнул рукой и отошел от нее.
Для себя никто
Днем они сидели на площадке на отвесной скале. Абсолютно ровный каменный козырек нависал над морем, справа была видна устрашающе отвесная скала.
А слева была видна дорога в ущелье. Чтобы увидеть ее, нужно было лечь на живот, на самый край козырька, и посмотреть вниз.
Там, глубоко внизу, шла узкая военная дорога. На том коротком отрезке дороги, который был виден, Виктор насчитал два шлагбаума. Значит, их по дороге полно; значит, дорога сверхзапретная.
Они сидели на каменной площадке втроем: Виктор, Элик и Гоухоум.
– С Веркой было дело, – говорил Элик. – А с Милой – нет.
– А чего так? – удивлялся Виктор. – Вы с Милой оба красивые.
– Понимаешь, мы не для себя. И я и она. Что с того, что красивые? Это все для других.
– А для себя? – спросил озадаченный Виктор.
Элик махнул только рукой:
– Для себя я – никто.
– Хотите анекдот? – спросил Гоухоум.
– Не хотим, – отмахнулся Элик.
– Молится старушка в церкви. “За кого молишься, бабушка?” – “За Ленина-учителя, за Сталина-мучителя, за Булганина-туриста, за Хрущева-афериста, за Родину-мать и за Фурцеву…дь!” – и смеется.
– Слушай, друг, – сказал, понизив голос, Элик. – Простым глазом вообще не видно, что у тебя с ней что-то…
– ?Слушайте еще анекдот! Хрущев посетил свиноферму. В газете “Правда” обсуждают подписи под фотографией. “Товарищ Хрущев среди свиней”, “Свиньи вокруг товарища Хрущева”. Окончательный вариант: “Третий слева – товарищ Хрущев”.
– У меня с ней не что-то, – сказал Виктор. – У меня с ней ничего.
История пьесы М.Ю.Угарова «Смерть Ильи Ильича» – по мнению многих, лучшей пьесы современности, – достаточно интересна: говорят, что автор сочинял пьесу «Смерть Ильи Ильича» («Облом-оff») как раз для МХАТа, но после смерти Олега Ефремова она оказалась там не нужна. В результате автор поставил пьесу сам в «Центре драматургии и режиссуры». Последствия хорошо известны: премия на фестивале «Новая драма», премия «Гвоздь сезона» от московского отделения СТД и приз зрительских симпатий на «Золотой маске». Тут же пьесу приняли к постановке в театре им.Р.Симонова и выпустили под названием «Облом ОК».
В сборник произведений современной румынской писательницы Лучии Деметриус (1910), мастера психологической прозы, включены рассказы, отражающие жизнь социалистической Румынии.
"Каждый молодой человек - это Фауст, который не знает себя, и если он продает душу дьяволу, то потому, что еще не постиг, что на этой сделке его одурачат". Эта цитата из романа французского писателя Мишеля Деона "Высший круг" - печальный урок истории юноши, поступившего в американский университет и предпринявшего попытку прорваться в высшее общество, не имея денег и связей. Любовь к богатой бразильянке, ее влиятельные друзья - увы, шаткие ступеньки на пути к мечте. Книга "Высший круг" предназначена для самого широкого круга читателей.
Романом "И восстанет мгла (Восьмидесятые)" автор делает попытку осмысления одного из самых сложных и противоречивых периодов советской эпохи: апогея окончательно победившего социализма и стремительного его крушения. Поиски глубинных истоков жестокости и причин страдания в жизни обычных людей из провинциального городка в сердце великой страны, яркие изображения столкновений мировоззрений, сил и характеров, личных трагедий героев на фоне трагедии коллективной отличаются свойством многомерности: постижение мира детским разумом, попытки понять поток событий, увиденных глазами маленького Алеши Панарова, находят параллели и отражения в мыслях и действиях взрослых — неоднозначных, противоречивых, подчас приводящих на край гибели. Если читатель испытывает потребность переосмыслить, постичь с отступом меру случившегося в восьмидесятых, когда время сглаживает контуры, скрадывает очертания и приглушает яркость впечатлений от событий — эта книга для него.
Микки Доннелли — толковый мальчишка, но в районе Белфаста, где он живет, это не приветствуется. У него есть собака по кличке Киллер, он влюблен в соседскую девочку и обожает мать. Мечта Микки — скопить денег и вместе с мамой и младшей сестренкой уехать в Америку, подальше от изверга-отца. Но как это осуществить? Иногда, чтобы стать хорошим сыном, приходится совершать дурные поступки.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Даже в парфюмерии и косметике есть пробники, и в супермаркетах часто устраивают дегустации съедобной продукции. Я тоже решил сделать пробник своего литературного творчества. Продукта, как ни крути. Чтобы читатель понял, с кем имеет дело, какие мысли есть у автора, как он распоряжается словом, умеет ли одушевить персонажей, вести сюжет. Знакомьтесь, пожалуйста. Здесь сборник мини-рассказов, написанных в разных литературных жанрах – то, что нужно для пробника.