Море любви - [11]

Ее дружелюбие было таким обезоруживающим, что Эллен сразу прониклась к новой знакомой симпатией. Шагая с ней рядом, Эллен удивлялась тому, что Фили вышла гулять с собакой в белом длинном платье и золотых сандалиях: эксцентрично и непрактично. При ближайшем рассмотрении спутница оказалась моложе и стройнее, чем на первый взгляд. Сперва Эллен дала ей сорок с хвостиком, теперь же скинула десяток лет, а между пышной грудью и крутыми бедрами заметила тонкую талию.

– Итак, вы купили Гусиный Дом у этих ужасных Джемисонов, правильно я понимаю? – Фили стряхивала травинки и капли воды со своего платья.

– Нет. Я дочь этих ужасных Джемисонов.

– О-ля-ля! – не особенно смутившись, рассмеялась Фили. – Я слыхала, что дом продается. А Глэдис всем доложила, что вы сегодня приехали. Вот я и подумала…

– Какая Глэдис?

– Вы же встретились с ней в магазине.

– Я разговаривала только с американцем по имени Джоэл.

– Джоэл – чудо в штанах. И Лили была с ним?

– Лили – это его жена? – Эллен вспомнила, что в разговоре с молчаливой посетительницей Джоэл сказал, что смотрел фильм вместе с Лили.

– Ненормальная, между прочим, – снисходительно бросила Фили. – Но это к делу не относится. Глэдис около семидесяти, она тараторит без умолку. Спутать ее ни с кем невозможно.

– Так это та пожилая дама? – приподняла брови Эллен. – Но она на меня только раз взглянула и сразу вышла.

– Для Глэдис Тайдинг этого вполне достаточно. Она может прочесть вашу биографию с одного взгляда. – Фили запыхалась, поднимаясь в горку босиком, с сандалиями в руке. – На секунду увидит человека на автобусной остановке – и определит его возраст, национальность, политические убеждения, семейное положение, сокровенные тайны, а также готов ли он принять участие в традиционном городском празднике. Ей следовало бы работать сыщиком.

Эллен рассмеялась.

– И что же она рассказала обо мне?

– О вас? Замечена въезжающей в Гусиный Дом одна, только в сопровождении двух животных. В два тридцать замечена входящей в местный магазин с одним из них. Судя по всему, намерена избавиться от обоих. В данный момент наверняка уже готовится сводка о том, что в шесть вы отправились на прогулку с нашей милой Фили, прервав генеральную уборку. Вам дали следующую характеристику – цитирую: «Крашеная блондинка, вроде панка. Из тех, которые ходят с серьгой в пупке. Вообще-то ей палец в рот не клади. Похоже, не замужем, бедняжка». Конец цитаты.

– Ах, ты старая зараза с длинным носом, – невольно вырвалось у Эллен.

Фили весело фыркнула и, оглянувшись, подозвала Гамлета.

– Поверьте мне, у нее не такой уж длинный нос и она не такая уж зараза, как, например, я. У Глэдис очень доброе сердце. И намерения тоже добрые. Один бог знает, как мы все изголодались по развлечениям после того, как пятьдесят лет горбатились на Беллиигов, а перед этим – на Константинов.

– Это их предок – создатель Речного каприза?

– Род Константинов испокон веку владел землями Оддлоуда. Изабель первая из Константинов раздобыла себе титул. Теперь она леди Беллинг. А сэр Джон! Вы не представляете, сколько местные судачили об этой истории, просто мозоли на языках натерли. Его у нас прозвали Хирургом!

– Тот самый Джон Беллинг, политик? – Это имя показалось Эллен знакомым.

– Ну да, тот самый Джон Беллинг!

– Который чуть не стал премьер-министром?

– Ну да, тот самый, без пяти минут премьер. Еще пять минут – и ведь стал бы, если б не его дражайший сынок, спасибо тому преогромное. Честно говоря, мне не за что благодарить Джаспера Беллинга, но за это – спасибо ему от всей души. Хирург поверг бы страну во мрак Средневековья. Так что, вляпавшись в уголовщину, Джаспер спас нацию. Весьма благородно с его стороны.

Эллен плохо знала историю Джона Беллинга, известного политика, которого, кстати, ее мать обожала. Он сделал блестящую карьеру при Маргарет Тэтчер. Владелец Оддлоуда, одно время член парламента от местного отделения партии тори, член Совета министров и любимец Железной Леди, питавшей слабость к голубоглазым мужчинам, он попал в немилость после того, как выяснилось, что его сын занимается контрабандой наркотиков или чем-то в этом роде. Этого сына зовут Джаспер Беллинг, кое-как сообразила Эллен, мало что понявшая из болтовни Фили.

– Мне сегодня трудно собраться с мыслями, – продолжала собеседница. – Глэд Тайдинг страшно огорчилась, когда я сказала ей, что беру свое обещание назад. Она заявила, что это возможно только с согласия леди Би. Можете себе представить? Вот тогда-то она мне и рассказала про вас, наверняка хотела переключить меня на другую тему, что, впрочем, ей удалось! Я ведь как мотылек!

Действительно, порхая, словно мотылек, с темы на тему, Фили упоминала о разных людях и событиях так, словно Эллен прекрасно знала всю подноготную оддлоудской жизни. На дорожку перед ними выбежали обе собаки.

– Умницы! Умницы! Вот славные собачки! Мне очень нравится ваша колли. Почему вы хотите отдать ее? – спросила Фили.

– Это собака моего бывшего друга. Он уехал в Австралию. Я тоже собираюсь за границу после того, как продам дом.

– Вот как! – Странно, что Фили не спросила, куда и зачем. Неожиданная деликатность для женщины, отрекомендовавшейся как «зараза», да еще с длинным носом». – А как поживают ваши родители?