Море Имен - [57]

Полохов протанцевал на кухню, кинув через плечо: «Не разувайтесь, пол грязный». Алей проводил его оторопелым взглядом. На кухне зашумел чайник.

Осень сжала пальцы Алея и посмотрела ободряюще.

Но ободрений Алею уже не требовалось. Он разобрался, наконец, в Васином нехитром устройстве и больше его ничто не тревожило. «Да ведь Полохов с самого начала предупредил, — вспомнил он и улыбнулся с долей досады. — Не волноваться… Он-то себя знает. И Осень говорила, что ему нужно сбрасывать напряжение. Ладно. Хотя наш великий предок велел бы сломать ему позвоночник».

— Я всё слышу! — проорал Вася. — Щас как в лоб дам!

— Что? — удивилась Осень.

Алей только засмеялся, проходя на кухню.

— Вы и мысли читаете? — спросил он, остановившись в дверях.

— Не все, — ответил Вася совершенно спокойно. — Выборочно.

Алей понимающе кивнул.

Не то что бы ему стало ясно всё до конца, но уже включилось лайфхакерское чутьё, и в числе прочего оно говорило, что хамское шутовство админа выполняет ещё одну функцию. Он пытается отвлечься. В действительности он решает сейчас какую-то очень сложную и опасную задачу, а всё остальное для него намного менее важно. «Что же, — подумал Алей, — он взял трубку, стало быть, взял на себя ещё одну задачу. Пар он спустил, остаётся только перейти к делу. Сообразить бы, как».

За окнами плавно проходили игрушечные вагончики монорельса. («Футуристично, правда?» — полюбовавшись, сказал Вася.) Васин холодильник был сплошь, без просвета залеплен магнитами. На холодильнике красовался почти настоящий древнерусский шлем с бармицей, а рядом у стены высился чудовищный артефакт — покрашенная в кроваво-красный цвет коса-литовка с тремя параллельными лезвиями. Лезвия выглядели угрожающе.

Алей покосился на косу, поколебался и сказал:

— Вася, а вы…

— Давай на «ты», что ли, — великодушно предложил Вася. Он стоял к Алею спиной и показывал Осени, где чай, где сахар.

— Вася, ты что, смерть?

Админ обернулся. На лице его заиграла ухмылка, брови вскинулись, в бесцветных глазах блеснул огонёк интереса. «Есть попадание», — отметил Алей. Вася смерил взглядом свою косу так, будто видел её впервые, и ответил:

— Нет. Да. Почти, — помедлил и резюмировал: — Я хуже.

— Да, — подтвердила Осень, заваривая чай, — он хуже.

Алей улыбнулся.

Осень, в отличие от Васи, ничего не говорила просто так. «Молодец, Алик», — вот что это значило.

— Ты администратор Старицы, — продолжал Алей. — Я не знаю, что это значит. О тебе даже легенд толком не ходит.

— Только легенд мне не хватало.

— У меня есть проблема, — прямо сказал Алей. — И есть надежда, что ты можешь помочь с решением.

Админ переменился в лице. Теперь он был смертельно серьёзным.

Вася выдвинул из-под стола табуретку и оседлал её; Алей опустился на жёсткий диванчик напротив. Осень молча оглядела их. Поставила на стол чашки с чаем, вазочку печенья — и отступила, застыла в стороне, опершись о тумбу кухонного гарнитура и скрестив руки на груди. Глаза её стали фарфорово-холодными, утратили всякое выражение, и была она — точно телохранительница, прекрасный и грозный киборг. «Вечно меня женщины защищают, — мелькнуло в голове у Алея, — нелепо как-то…» Но он выкинул из мыслей лишнее, сосредоточился и взглянул Полохову в лицо.

Вася щурился.

— По некоторым причинам, — сказал он, — я знаю о тебе больше, чем ты сам. Но эффективные менеджеры считают, что чётко сформулировать проблему — значит наполовину решить её. А я чужую работу не работаю. Так что формулируй.

Алей задумался. Уставился на квадраты старой, изрезанной клеёнки, застилавшей кухонный стол. В порезы набились крошки, клеёнке явно шёл не первый год. «Что он хочет услышать? — искал Алей. — Не пересказ событий — он всё знает. Не сетования. Так значит, чужую работу он не работает?..» Админ не торопил его, ждал.

Внезапно заговорила Осень.

— Вася, — заметила она, — по твоему тоннелю ходит человек, направо и налево раскидывающий временные якоря. Если я не путаюсь в вашей терминологии. А ты в игры играешь.

Тот поморщился, но не обиделся.

— Сень, — объяснил он, махнув рукой, — проблема не в этом. Вот сейчас Алик скажет.

Алей, наконец, решился.

— Вася, — отчеканил он, — я должен уметь то, что умеет мой отец. Или человек, выдающий себя за моего отца. Уметь прямо сейчас. Десяти лет на тренировки у меня нет. Тем более что и тренеров таких я не знаю.

Админ улыбнулся и отхлебнул чаю.

— Вот такой подход мне нравится. А то приходят и ноют — спасайте, Вася, я обосрался. А Вася не всемогущ. Хотя и демиург. У меня вон даже девушку увели. Ну, хватит лирики. Теперь давай с самого начала. Сначала ты, потом я.

Алей покусал губу.

— Десять лет назад, — сказал он, — мой отец был признан погибшим. Но тело не нашли. Он попал под лавину в горах…

— Нет, — прервал Вася. — Ясень — другая статья. О себе рассказывай.

Алей озадачился.

«О себе? Что?..»

— Мне двадцать лет, — неуверенно проговорил он. — Заканчиваю институт. Работаю в Ялике программистом. Я лайфхакер, пять лет этим занимаюсь, хотел бросить, но пока не выходит.

Вася усмехнулся.

— Пределы взламываешь?

— Есть такое.

— А мой предел взломать можешь?

Алей помолчал. Окинул Полохова медленным взглядом — от русой макушки до гибких, как змеи, рук с развитыми длинными пальцами. Админ Старицы небрежно улыбался и пил чай, но из взгляда его не уходило мрачное напряжение, сосредоточенность человека, занятого делом. «Тоннели, — вспомнил вдруг Алей, — временные якоря. Это сказала Васе Осень, но мне она не стала рассказывать о якорях, почему? И тоннель — это не просто материальный тоннель, другой?» Загадочный тоннель представился круглым в сечении, со светящимися зеленоватыми стенами. Из этой случайной ассоциации ровным счётом ничего не следовало, но Алею отчего-то сделалось неуютно. В тот же миг он понял, что неуютно на самом деле тут Васе, потому что это его, Васин тоннель. «При чём здесь Предел?» — удивился Алей, а слова уже звучали, будто сами собой, без Алеевой воли: