Море и яд - [8]
Я сразу нашел хирургический корпус, где анатомировали живых людей. Сделав вид, что иду навестить больного, я поднялся на третий этаж. По коридорам из общих палат несся резкий запах дезинфекции, смешанный с затхлостью. Пахло точно так же, как в приемной Сугуро.
В операционной было пусто. У окна стояли два кожаных дивана. Я присел. Что, собственно, привело меня сюда? Несколько лет назад над одним из столов здесь склонялось землистое, отечное лицо Сугуро... У меня вдруг появилось острое желание увидеть его.
Внезапно разболелась голова, и я поднялся на плоскую крышу. Внизу, как огромный серый зверь, притаился город. А за ним начиналось море. Очень далекое, пронзительно синее...
Когда я вернулся в Токио, здесь уже чувствовалась глубокая осень. Жене, разумеется, я ничего не рассказал, но сразу же по приезде отправился к Сугуро.
Когда он вставлял иглу в резиновую трубку, я безучастно бросил:
- Я только что из города Ф.
На мгновение глаза Сугуро загорелись и впились в мое лицо, но тут же погасли. Пальцы его начали привычно ощупывать мои ребра. На его белом халате алело маленькое пятнышко крови.
- Сделайте, пожалуйста, замораживание.
Обычно таким больным, как я, анестезию не делают. У меня вырвалось это потому, что я испугался прикосновения холодных пальцев Сугурр и пятнышко крови на его халате. Только потом я сообразил, что о том же самом, верно, молили пленные перед «операцией».
В кабинете, казалось, с каждой минутой становилось все темнее, то ли оттого, что занавески был задернуты, то ли потому, что зашло солнце. В баллоне гудел воздух, нагнетаемый в мои легкие. На лбу меня выступил пот.
Когда игла была вынута, я с облегчением подумал: «Кажется, пронесло!» Сугуро, стоя ко мне спи-
ной, записывал что-то в карточку. Но вот он обернулся и, часто за.мигав глазами, пробормотал каким-то не своим, надтреснутым голосом:
- Ничего нельзя было поделать. Вот что... И на будущее не зарекаюсь. Сложись снова такая ситуация, может, опять так же поступлю... Так же...
Я вышел из лечебницы и медленно побрел по шоссе. Прямое и длинное, оно казалось бесконечным. Навстречу мне, подымая клубы пыли, мчался грузовик. Я прислонился к витрине ателье, выжидая, пока он пронесется. Манекен, уставившись голубыми глазами в одну точку, окаменело улыбался.
«Кто ходит утром на четвереньках, днем на двух ногах, а вечером на трех? Человек», - вспомнил я почему-то загадку, слышанную в детстве. Интересно, буду ли я еще ходить к Сугуро?
I
- На который час перенесли обход?
- На половину четвертого.
- Что, опять совещание?
- Угу.
- Ну и смешон же этот мир! Почему все рвутся в деканы?
За разбитым оконным стеклом шумел февральский ветер. Бумажная наклейка, предохранявшая стекло от взрывной волны, слегка отстала и шуршала. Третья лаборатория помещалась в северном крыле больницы. Здесь даже днем было холодно и сумрачно.
Расстелив на столе газету, Тода скальпелем скреб на ней кусок сухой глюкозы, измельчая ее в порошок. Время от времени он собирал крупинки белого порошка на палец и с удовольствием слизывал их. В палатах стояла тишина. Был «мертвый час».
Размазав на стеклянной пластинке платиновой иглой комок желтой мокроты, Сугуро подсушил ее над голубым пламенем газа. Противный запах ударил в нос.
- Вот, черт, опять не хватает раствора Габетта[ 5 ]
- Чего?
- Раствора Габетта.
Сугуро всегда говорил с Тода на кансайском наречии. Эта привычка родилась еще в студенческие годы и сблизила их.
- Чья мокрота-то?
- «Бабушки», - ответил Сугуро и покраснел. Тода иронически усмехнулся белыми от глюкозы
губами.
- Опять ты за свое! - Он укоризненно покачал головой. - Неужели не лень возиться с этой безнадежной старухой?
- Да я не вожусь, просто...
- Она же обречена. Только зря тратишь раствор. Но Сугуро, часто мигая толстыми веками, начал
окрашивать мокроту. Зажатая двумя стеклянными пластинками, она стала коричневой, как край яичницы. Сугуро вдруг представил себе такие же коричневатые, тонкие, как палочки, морщинистые руки старушки. Тода прав, она не протянет и года. Заходя каждое утро в вонючую от спертого воздуха общую палату, он видел, как у старухи, укутанной в грязное одеяло, глаза тускнеют все больше и больше.
Когда родной город старушки, Модзи, сгорел от бомбежки, она решила приехать в Ф. к сестре, но та вместе с семьей пропала где-то без вести. Полиция, определила старуху в клинику как больную, которая нуждается в постоянном уходе. С тех пор она и лежит в общей палате третьего корпуса. От ее легких остались одни ошметки, так что помочь ей ничем нельзя. Шеф - профессор Хасимото - давно уже махнул на старуху рукой.
- А вдруг возьмет да и поправится...
- Еще чего! - фыркнул Тода. - Брось ты эти нелепые сантименты. Ну, хорошо, ты ее спасешь, а толк-то какой? Все палаты забиты такими же безнадежными, а ты неизвестно почему носишься с одной этой старухой!
_ Да не ношусь я совсем...
_ Может, она напоминает тебе мамашу?
_ Не говори глупостей...
- Ну и хлюпик ты! Прямо барышня из модного романа.
Сугуро густо покраснел, словно кто-то подглядел его тайну, и бросил стеклянные пластинки в дальний угол полки.
Он не знал, как объяснить Тода свое отношение к старушке. Ему было стыдно сказать: «Эту больную я считаю своим первым пациентом. Мне нестерпимо больно видеть каждое утро в общей палате ее седую голову, я не могу смотреть на ее руки, тонкие, как куриные лапки...» Признайся он в этом, Тода засмеет его. Скажет, что с такими взглядами медику в современном мире не прожить.
Знаменитый исторический роман современного классика японской литературы. Действие происходит в начале XVII в., вскоре после установления в Японии сёгуната. Группа самураев и католических миссионеров путешествует с ответственной миссией из Японии в Мексику, затем в Мадрид и Ватикан. Приключения героев служат увлекательным фоном для их глубокой нравственной эволюции, движимой конфликтом синтоистского, буддистского и христианского мировоззрений.
Роман «Молчание» имеет сегодня мировую известность. Уже два десятилетия его читают в переводах на английский, французский, испанский, норвежский, польский и другие языки. Автор романа Сюсаку Эндо - лауреат многих литературных премий Японии - пользуется репутацией одного из самых блестящих прозаиков современности. Его называют «японским Грэмом Грином».Роман «Молчание» основан на реальных событиях середины XVII века, когда японские власти, искореняя новую религию, обрушили жесточайшие гонения на христиан.
Современный японский писатель Сюсаку Эндо уже знаком советскому читателю своими повестями «Море и яд», «Брак», а также великолепным рассказом «В больнице Журден», который был опубликован в сборнике «Японская новелла».Родился Сюсаку Эндо в 1923 году, печататься стал вскоре после второй мировой войны и сразу обратил на себя внимание. В 1958 году его рассказ «Белый человек», в котором разоблачались расовые предрассудки, был удостоен одной из высших литературных премий Японии — премии Акутагава.За два десятилетия Сюсаку Эндо написал много рассказов, повестей, романов, и все они направлены против насилия и зла, против войны, против уродливых проявлений буржуазной действительности.
Сюсаку Эндо, которого критики нарекли «японским Грэмом Грином», а сам Грэм Грин назвал одним из лучших писателей XX века, – выдающийся романист и драматург, классик японской литературы. Его дебютная книга «Белый человек» удостоилась премии Акутагавы; вслед за ней роман «Море и яд» принес писателю широкую известность и был экранизирован (приз «Серебряный медведь» на Берлинском кинофестивале), «Самурай» и «Молчание» стали мировыми бестселлерамиВ романе «Скандал» Эндо мастерски обнажает самые темные и непостижимые стороны человеческой души.
Повесть «Супружеская жизнь» написана в 1962 году. Это повесть о высоком предназначении семьи в человеческом обществе. Как бы ни было тяжело людям, какие бы испытания ни выпали им на долю, они должны пронести через всю жизнь облагораживающую человека любовь, должны остаться верными своему чувству, а следовательно, и себе. Только прочная семья, основанная на взаимном уважении, может воспитать высокие человеческие качества, сделать человека добрым и помочь ему найти своё место в жизни.Повесть состоит из нескольких отдельных новелл, но все они объединены одной темой, и не случайно, что в конце повести все герои новелл сходятся на свадьбе юноши и девушки, которым посвящена новелла «Прелюдия».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это роман о потерянных людях — потерянных в своей нерешительности, запутавшихся в любви, в обстановке, в этой стране, где жизнь всё ещё вертится вокруг мёртвого завода.
Самое начало 90-х. Случайное знакомство на молодежной вечеринке оказывается встречей тех самых половинок. На страницах книги рассказывается о жизни героев на протяжении более двадцати лет. Книга о настоящей любви, верности и дружбе. Герои переживают счастливые моменты, огорчения, горе и радость. Все, как в реальной жизни…
Контрастный душ из слез от смеха и сострадания. В этой книге рассуждения о мироустройстве, людях и Золотом теленке. Зарабатывание денег экзотическим способом, приспосабливаясь к современным реалиям. Вряд ли за эти приключения можно определить в тюрьму. Да и в Сибирь, наверное, не сослать. Автор же и так в Иркутске — столице Восточной Сибири. Изучай историю эпохи по судьбам людей.
Эзра Фолкнер верит, что каждого ожидает своя трагедия. И жизнь, какой бы заурядной она ни была, с того момента станет уникальной. Его собственная трагедия грянула, когда парню исполнилось семнадцать. Он был популярен в школе, успешен во всем и прекрасно играл в теннис. Но, возвращаясь с вечеринки, Эзра попал в автомобильную аварию. И все изменилось: его бросила любимая девушка, исчезли друзья, закончилась спортивная карьера. Похоже, что теория не работает – будущее не сулит ничего экстраординарного. А может, нечто необычное уже случилось, когда в класс вошла новенькая? С первого взгляда на нее стало ясно, что эта девушка заставит Эзру посмотреть на жизнь иначе.
Книга известного политика и дипломата Ю.А. Квицинского продолжает тему предательства, начатую в предыдущих произведениях: "Время и случай", "Иуды". Книга написана в жанре политического романа, герой которого - известный политический деятель, находясь в высших эшелонах власти, участвует в развале Советского Союза, предав свою страну, свой народ.
Книга построена на воспоминаниях свидетелей и непосредственных участников борьбы белорусского народа за освобождение от немецко-фашистских захватчиков. Передает не только фактуру всего, что происходило шестьдесят лет назад на нашей земле, но и настроения, чувства и мысли свидетелей и непосредственных участников борьбы с немецко-фашистскими захватчиками, борьбы за освобождение родной земли от иностранного порабощения, за будущее детей, внуков и следующих за ними поколений нашего народа.