— А теперь я позволю себе удалиться на встречу нашему королю, — ухмыльнулась Моргана. — Сына… в общем, слуги и стража заколдована, кушай три раза в день, и разберись с Гавейном. Только давай без своих рыцарских заморочек. Прирежь его, пока спит, да и все.
— Хорошо, мама.
Кивнув, Мордред встал с трона. Через несколько секунд он уже удалился из тронного зала. После него телепортировалась и Моргана, оставив посла в окружении зачарованных стражников, безвольно подчиняющихся заклинателю.
* * *
Ему снился сон…
Как тогда, несколько лет назад…
— Я не проиграю тебе, — тихо шепчет Гавейн. — Я могу проиграть кому угодно… но… не самому себе!!!
Идеалы, которым он так стремиться следовать…
Все чаще и чаще Гавейн стал задумываться об их правильности.
А верно ли то, что рыцарь должен жить только ради своего господина, забыв про свою собственную земную жизнь?
Так ли необходимо придерживаться строгих правил, навязанных непонятно кем?
— Ты знаешь, что твои идеалы ложные, а мечта стать героем — бред! Но все равно пытаешься…
— Я не ошибаюсь!
В вихре, в котором сошлись израненный Гавейн и невредимый Аргавейн…
Их жизненные принципы схлестнулись, вступили в равную схватку друг с другом.
Это был не бой двух людей…
Нет…
То, что происходило в часовне, нельзя назвать никак иначе, кроме «битвы идеалов».
Два рыцаря…
Две души…
Два тела…
И один человек.
Гавейн, сражаясь с героической душой ГАВЕЙНОМ еще тогда усомнился в правильности своего пути. Но только тогда, когда Ланселот, храбрейший из рыцарей, не вернулся в Камелот, вера Гавейна пошатнулась.
А что, если Зеленый был прав? Что, если свои идеалы Гавейн перенял от Артурии… от юной девушки, которая взошла на престол едва ли не против воли?…
— ТЫ ПРОСТО ВЗЯЛ СЕБЕ ЕЕ ИДЕАЛЫ!!!
Крикнул Аргавейн тогда…
— ОШИБАЕШЬСЯ!!!
Гавейн отозвался в тот же миг…
Тогда его голос был полон решимости, и веры в то, во что он верит.
Но что, если в тот момент вся его вера была лишь желанием одолеть противника… одолеть самого себя?
Ведь если так, то и ответ напрашивается сам собой: веры в идеалы у Гавейна нет…
И продолжая каждый день погружаться в раздумья, рыцарь рискует свалиться в пропасть лжи. Да не просто лжи, а лжи самому себе.
* * *
— Что за…
Обычно, после плохого сна болит голова. У Гавейна же едва шевелился язык и некоторые пальцы.
Что с ним сделали?
Это вино… вино, данное ему Мордредом…
Сволочь… отравить решил…
Едва рыцарь вышел из комнаты, у него перехватило дыхание. Ноги и язык восстановили свои способности. Особенно Гавейн был рад ногам, хотя и язык ему не помешает.
Разговор с Мордредом будет непростым.
Этой ночью, увидев очередной сон, Гавейн все понял.
Идеалы… идеалы погубят его, и от них нужно отказаться…
Каждый шаг доставляет неудобство и отзывается болью, будто в венах не кровь, а кипяток.
Однако Гавейн все равно заставляет свое тело двигаться вперед, даже не смотря на боль.
Медленно, неосознанно двигаясь вперед, не замечая, что стража подчинена колдовству, Гавейн оказался там, где должен был оказаться.
Как только он переступил границы тронного зала, боль пропала сама собой.
Мордред, ранее сидящий на троне, поднялся и медленно сделал несколько шагов назад. В отличии от Гавейна его ноги не болели, и он прекрасно осознавал, что сейчас происходит.
— Мордред… это вино… оно не Корнуольское, да?
— Корнуольское, — спокойно отвечает молодой человек. — Только с добавками от моей матери.
— Ты никогда не рассказывал про мать, мальчик.
— Моя мать — леди Моргана. Еще вопросы есть?
Вот это заявление было для Гавейна полной неожиданностью.
Моргана?
Та самая Моргана, сестра короля?
Та, которая исчезла вместе с Мерлином, и считалась пропавшей без вести, отравила Гавейна?
Логическая цепочка начала складываться воедино…
— А Мерлин тогда где? — решив вытянуть из противника побольше информации, Гавейн делает два шага вперед, после чего начинает обходить Мордреда.
Рыцарь, создав из правой зеленой латной перчатки длинный двуручный, такой же зеленый меч, уступает Гавейну, зеркально повторяя его действия.
— Там, откуда вернулся Персиваль. В пещере Грааля. Он все время находился у вас под носом, Гавейн.
— А ты, значит, предатель?
— Законный наследник, тогда уж. У меня две матери. Артурия и Моргана.
— Эт как это так?
— Все-то тебе надо знать, Зеленый.
«Зеленый»…
Назвав Гавейна так, Мордред буквально оскорбил его.
— Все-то… — повторил рыцарь.
— Ну а я побуду сволочью. Возьму вот, и не скажу.
Мордред явно не настроен более разговаривать. Он и так решил ослушаться мать и поступить с Гавейном по-рыцарски…
Осталось только два выхода.
Либо бежать от него, либо сразиться.
Никто из рыцарей круглого стола не видел Мордреда в деле.
НИКТО.
И этот меч в действии так же никто и никогда не видел. Знали лишь о его наличии.
И вот…
Глаза Мордреда загораются желтым огнем.
Он не двигается, словно ожидая чьего-то приказа.
А вот Гавейн делает шаг вперед. Теперь всего несколько футов отделяют его от противника. Такое расстояние он может покрыть в одно мгновение, было бы желание.
ГХАААА!!!!
Дикий вскрик нарушает тишину.
Вопль, вырвавшийся из самого горла Мордреда сам по себе страшен, однако для рыцаря в золотом доспехе он значит лишь одно — время атаки.
