МОР - [25]

— Да ну нафиг, — отпрыгнул я. — Мне сиськи не нужны.

— Это я понимаю, — ответил он и уселся на диван.

Поднял кусок мяса со стола и отхлебнул прямо из горлышка. Затем отправил кусок себе в рот и начал жевать.

— Это я к тому, Серёг, чтоб ты понял, чем я занимался, — продолжил он. — Но моя практика и образование позволяют мне делать операции на мозг. Вот только там мне места не нашлось. Вы поэтому неправы, — повернулся он к Лене. — Это мы здесь неудачники.

— Вы здесь с самого начала? — спросила Лена.

— Да, моя жена обратилась, — ответил Степан. — Я скинул её с террасы. Дочь за границей, и это единственный человек на всём белом свете, за кого я переживаю.

— Думаете, она того? — Лена продолжала выкать ему.

— Возможно, но теперь я вряд ли узнаю, — грустно ответил он и повторил номер с водкой. — Простите, я тут краем уха слышал, что вы умирать собираетесь.

— Кто, я? — спросила Лена. — А, точно. Меня просто монстр укусил, я теперь такая же, как они, стану. Мальчики мне вот прощальный вечер устроили.

— Ха-ха-ха, — расхохотался доктор. — Вы меня простите, если я вам испорчу настроение, но вы не обратитесь.

— Откуда ты знаешь? — тут же подобрался я, разговор и ветер начали отрезвлять голову.

— Да пожалуйста, — он закатал рукав и показал на повязку. — Если её поднять, то вы сможете заметить там отчётливый след укуса. Ему, конечно, сроку три дня, но я чувствую себя прекрасно. Вы позволите? — он указал пальцем на перевязанную руку Лены.

Та кивнула и протянула ему её. Степан Аркадьевич снял бинты и заглянул с боков под прилипший тампон.

— Подержите ещё секундочку, я за инструментом схожу, — попросил он меня и взялся за лестницу.

Спустя несколько минут он сбросил мне на руки большую кожаную сумку, а затем спустился сам. Затем я светил фонарём, а он бормотал под нос какую-то песенку и штопал Лену.

Из неё, кажется, вышел алкоголь за мгновение. По крайней мере после того, как она услышала новость об укусе, больше ни слова не произнесла. Так и сидела, тупо наблюдая за манипуляциями Степана Аркадьевича.

— Ну вот, теперь только беленький шрамчик останется, — заключил он, закончив свою работу. — Так, повязку менять дважды в день. Вот тебе таблетки, их три дня, по одной, после смены повязки. Поняла?

— Спасибо, доктор, — с улыбкой сказала Лена. — Сколько я вам должна? — и тут она грохнула от смеха.

Степан Аркадьевич хрюкнул, но посмеялся довольно вежливо. Я же просто смотрел на всё с глупой улыбкой.

— Вы что так ржёте-то? — раздался недовольный голос Сани. — Блин, холодно, дайте одеяло.

— Выпейте лучше водки, молодой человек, — вежливо порекомендовал Степан.

— Во, Саня, слышал, что тебе доктор сказал? — не выдержал и засмеялся я. — Вставай давай, мы тут Ленку твою вылечили.

— Чем? — подпрыгнул тот и начал озираться, потом увидел соседа сверху и подпрыгнул ещё раз.

— Уринотерапия, мля, — ответил я, и к нам присоединился доктор.

Поржали мы знатно, напряжение последних дней улетучилось без остатка. Затем мы встречали рассвет под очень интересный разговор. Степан Аркадьевич всё же был не последним человеком в городе. Часто приходилось обслуживать любовниц сильных мира сего. Жёны тоже были не исключением, скорее наоборот. Некоторые настолько страдали от безделья, что готовы были ложиться под нож хоть каждую неделю. Но были и другие клиенты. Те, которых часто показывают по телевизору, и не в развлекательных программах.

Один из таких и оповестил Степана о том, что надвигается на Москву. Да и вообще на весь мир. Всё пошло не по давно спланированному сценарию, а, как всегда, из-за распиздяйства. Кто-то что-то нашёл, пытался победить рак, а затем и саму смерть. В итоге что-то пошло не так, и получилось то, что получилось.

А затем секретность дала течь, кому-то понадобились деньги, и разработки пошли по рукам. Всего-то один файл, а через несколько месяцев уже весь мир владеет страшным оружием.

— Это всё, что я знаю, — закончил свой рассказ доктор. — Как и по чьей вине всё это случилось, мне неведомо. Тот человек произнёс фразу: “Мы не смогли их остановить”. И всё.

— А почему вас не эвакуировали? — спросила Лена.

— Хотели, но я отказался, — ответил тот. — Да и куда? Нет больше ничего, что нам привычно. Останутся только те, у кого иммунитет. Вы одни из них.

— Много таких? — спросил Саня.

— Это мне неведомо, — усмехнулся старик и разлил остатки бутылки на четыре рюмки. — Надеюсь, достаточно.

— Для чего? — не понял Санёк.

— Для того, чтобы человечество не вымерло, — сказал Степан Аркадьевич. — Давайте выпьем за это.

Мы опрокинули рюмки, закусили кто чем нашёл. Степан поднялся и направился к лестнице.

— Может с нами пойдёте? — спросил я.

— А зачем? — пожал плечами сосед. — Я не умею ничего, что сейчас нужно. А чтобы передать свой опыт кому-то, времени уже не хватит. Мне семь десятков лет, да-да. Сколько я проживу в таких условиях? Месяц, год? Нет, молодые люди, это ваш путь. Придержите, пожалуйста.

Дед довольно шустро поднялся наверх, а спустя мгновение затянул за собой лестницу.

— Большое вам спасибо, — перегнулся он через ограждение и помахал нам рукой. — Было приятно с вами побеседовать. Вы приятные люди, берегите себя.