Монтескье - [4]

Знатное положение Монтескье способствовало его быстрой административной карьере. Его дядя, богатый аристократ, занимал наследственный пост президента парламента в Бордо. Будучи единственным наследником, Монтескье в 1716 г. получил эту должность, по преимуществу связанную с судейскими функциями. Одновременно он уделял большое внимание научной деятельности и был избран в члены Бордоской академии. Как академик, Монтескье усиленно занимается физико-математическими науками. Он составляет план исследования по геологии.

В 1726 г. Монтескье покидает должность президента парламента и целиком отдается научной и литературной работе, причем его интерес к естествознанию несколько падает, его больше начинают занимать философия, социология, юридические науки, искусство и литература. Ряд лет Монтескье посвящает путешествиям по странам Западной Европы. Во время путешествия по Италии он знакомится не только с памятниками искусства, но и с финансовым законодательством. В Риме он ведет беседы на различные темы с «самим» папой Бенедиктом XII.

С 1728 по 1731 г. Монтескье живет в Англии и приходит в восторг от ее конституции. По возвращении на родину Монтескье то уединяется в своем родовом замке и обобщает результаты своих заграничных впечатлений, то посещает Париж, где непосредственно общается с выдающимися деятелями своей родины.

10 февраля 1755 г. Монтескье в Париже окончил свой жизненный путь. Написанные им труды навсегда вошли в сокровищницу прогрессивной культуры. Назовем главные из них: «Персидские письма» (1721 г.) (см. 10), «Размышления о причинах величия и падения римлян» (1734 г.) (см. 11) и «О духе законов» (1748 г.) (см. 12).

«Персидские письма» — замечательная сатира, написанная образно, занимательно, остроумно, — подлинный художественный шедевр. Они как бы рассчитаны на то, чтобы читатель сам смог сделать из них теоретические и практические обобщения. В «Персидских письмах» Монтескье выступает от лица перса, путешествующего по Европе и критикующего французскую жизнь с позиции человека, который привык жить в условиях восточной деспотии, но который видит во Франции еще более деспотические порядки.

«Персидские письма» читали в буржуазноаристократических салонах, в книжных лавках, даже на улицах Парижа. Для представителей третьего сословия эта книга явилась замечательным идейным оружием в борьбе за новый порядок, против феодальных нравов и традиций, против монархии и короля, хотя сам Монтескье старался выглядеть в своем сочинении не революционным борцом, а умеренным реформатором.

Департамент Жиронда, в котором Монтескье провел первые годы своей жизни, был в период средневековья одним из центров народных волнений, в частности восстаний 1548 и 1650 гг., сыгравших большую роль во французской истории. Воспоминания о них сохранились у простых людей Жиронды и в XVIII в. Вот почему в «Персидских письмах» находили отклик, хотя и не получили развития, революционные традиции родины Монтескье. Иногда автор попросту стремится перехитрить цензуру. Он выдает себя за простака, стоящего «вне политики», и это ему неплохо удается. Передают, что от «Персидских писем» были в восторге некоторые представители придворных кругов, а также не кто иной, как кардинал Дюбуа. Были и такие сторонники королевского режима, которые понимали, что в лице автора «Персидских писем» они имеют своего противника, но они полагали, что Монтескье — аристократ и его идеи никогда не дойдут до масс. На самом деле Монтескье своим трудом немало содействовал идейному краху французского абсолютизма. Далекий по положению от народа, преисполненный классовыми и сословными предрассудками, близкий по своим политическим взглядам к верхушечным слоям дореволюционной буржуазии, он нередко искренне сочувствовал народным массам.

В «Персидских письмах» Монтескье беспощадно критикует абсолютистскую Францию прежде всего за то, что в ней плохо живется крестьянам и ремесленникам, а за их счет благоденствуют господствующие классы. «Париж, может быть, самый чувственный город на свете, — заявляет Монтескье, — где больше всего утончают удовольствия, но в то же время в нем, может быть, живется тяжело. Чтобы один человек жил наслаждаясь, нужно, чтобы сотня других работала без отдыха» (13, стр. 225–226).

Эти мысли Монтескье перекликались с лозунгами плебейских движений XVII в., однако сам Монтескье не делал непосредственных революционных выводов из своей критики феодализма. Он был далек, как и другие французские буржуазные просветители, от признания решающей роли народных масс в истории. Монтескье видел спасение для Франции в конституционной монархии по английскому образцу. Однако историческая ограниченность взглядов Монтескье не помешала ему стать одним из ранних идейных борцов за буржуазно-демократическую Францию.

«Какая глубина мысли… — писал Марат по поводу одной из глав „Персидских писем“. — В ней как бы мимоходом Монтескье устанавливает те великие начала, на которых должно быть построено непрочное благоденствие этого мира. Истины, им высказанные, не сознаются невеждами и забыты современными философами».