Монтаж - [18]
В этом случае мы получаем два дополняющих друг друга впечатле-ния звуковое от речи говорящего и визуальное от реакции слушающего, поскольку слышим того, кто воздействует, и видим того, на кого это воз-действие оказывается. Когда действующие лица меняются ролями и тот, кто слушал, начинает отвечать, мы переводим взгляд на говорившего до этого, чтобы увидеть его реакцию. Бессознательно мы ищем способ понять внутреннюю жизнь героев по выражению их лиц или жестам.
Такой тип монтажа позволяет зрителю не просто слышать и видеть каждого говорящего (что было бы скучно), но также пытаться понять, что происходит внутри каждого из действующих лиц, наблюдая ключе-вые моменты действия, реакции и субъективное восприятие. В терминах драматургии это называется поисками подтекста....
Ни кино, ни телевидение ничего не изобрели принципиально нового. Все, чем они располагают сегодня, все их приемы "от" и "до" заимствованы из природы человека, человеческого мышления и общения. Открытия в экранном творчестве происходят тогда, когда мы вдруг неожиданно сумеем заметить ка-кие-то качества, стороны или методы нашей деятельности, которые до этого не замечали.
Монтаж с наложением: стыки между сценами
Подобным же образом можно делать переходы от одной сцены к другой. Представьте себе сцену, в которой мальчик и девочка разговари-вают о том, чтобы куда-то вместе сходить. Мальчик говорит, что беспоко-ится, отпустит ли ее мама. Девочка говорит: "Насчет нее не беспокойся, я ее уговорю". В следующей сцене мать хлопает дверцей холодильника и твердо говорит своей расстроенной дочери: "Ни за что!".
Простой монтаж был бы похож на быструю смену театральных сцен. Интереснее смонтировать разговор между мальчиком и девочкой со сце-ной, где мать у холодильника, таким образом, чтобы на фоне этой сцены прозвучали слова девочки ".. .я ее уговорю". Когда она договаривает фразу, на экране мы уже видим мать, хлопающую дверцей холодильника. Затем она высказывает свою позицию: "Ни за что!"
Другой способ перейти от одной сцены к другой, чтобы при этом не возникало отрывистости - пустить сказанные сердитым голосом слова ма-тери "Ни за что!" поверх окончания сцены с мальчиком и девочкой, и при этом неожиданное появления нового голоса придаст естественность пере-ходу к сцене с матерью.
Оба этих метода позволяют сделать "стыки" между сценами менее театральными и менее заметными. Иногда возникает желание плавно за-вершить сцену, например, "с затуханием", чтобы затем плавно и постепен-но началась другая сцена, возможно, "из затемнения". Чаще же просто хо-чется делать переходы от одной сцены к другой с сохранением инерции движения. Простой, "одноуровневый" монтаж часто слишком резко пере-носит зрителя в другое место и время, "наплыв" же может органичнее соединить две сцены. Но "наплывы" создают паузы между сценами и могут нарушить инерцию движения.
Эту проблему решит наложение. В этом случае звук не прекращает-ся, продолжая привлекать внимание зрителей, так что переход кажется ес-тественным, и ощущение искусственности не возникает. Вы наверняка ви-дели, как это делают со звуковыми эффектами. Например, заводской рабо-чий нехотя поднимается с постели, затем, пока он бреется и одевается, мы слышим нарастающий шум станков вплоть до появления этого рабочего на экране уже на его рабочем месте. Здесь предваряющий звук заранее при-влекает внимание к следующей сцене. Поскольку наше любопытство тре-бует решения загадки, откуда в спальне звук станков, то смена места дей-ствия на экране кажется естественной.
Возможен и другой вариант наложения, при котором со звуком по-ступают наоборот: после сцены работы на сборочной линии мы показыва-ем того же рабочего, достающего еду из холодильника у себя дома. Оста-точный звук заводского шума постепенно стихает, пока он устало погло-щает свой ужин.
В первом примере настойчивый заводской шум влечет его из спаль-ни; во втором примере шум продолжается, даже когда он пришел домой. В обоих случаях это как бы повествование о психологическом состоянии, по-тому что оба звуковых эффекта вызывают мысль, что шум звучит у него в голове как сознание того, насколько неприятно находиться на его рабочем месте. Дома его мысли поглощены именно этим; после работы этот назой-ливый шум не перестает звучать в голове ни на минуту.
С помощью наложения можно не только сгладить переходы при сме-не места действия, но и добавить подтекст, выразить какую-то точку зре-ния, позволяя понять внутреннее состояние героя. Можно было бы сделать наоборот и наложить домашнюю тишину на начало сцены работы, чтобы мы видели его на рабочем месте, а слышали при этом негромкий звук ра-дио в спальне, пока его не заглушит усиливающийся заводской шум. В конце дня шум станков может смениться смехом, доносящимся из телеви-зора, и тогда в следующей сцене он должен сидеть дома, отдыхать и смот-реть юмористическую передачу.
Творчески используя звуковые и видео переходы, можно обойтись без громоздкой (а при использовании пленки - и дорогостоящей) схемы применения оптических эффектов - таких, как наплыв, плавное выведение и введение изображения, вытеснение. Кроме того, можно многое дать по-нять о внутреннем состоянии и мыслях ваших героев.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Группа «Митьки» — важная и до сих пор недостаточно изученная страница из бурной истории русского нонконформистского искусства 1980-х. В своих сатирических стихах и прозе, поп-музыке, кино и перформансе «Митьки» сформировали политически поливалентное диссидентское искусство, близкое к европейскому авангарду и американской контркультуре. Без митьковского опыта не было бы современного российского протестного акционизма — вплоть до акций Петра Павленского и «Pussy Riot». Автор книги опирается не только на литературу, публицистику и искусствоведческие работы, но и на собственные обширные интервью с «митьками» (Дмитрий Шагин, Владимир Шинкарёв, Ольга и Александр Флоренские, Виктор Тихомиров и другие), затрагивающие проблемы государственного авторитаризма, милитаризма и социальных ограничений с брежневских времен до наших дней. Александр Михаилович — почетный профессор компаративистики и русистики в Университете Хофстра и приглашенный профессор литературы в Беннингтонском колледже. Publisher’s edition of The Mitki and the Art of Post Modern Protest in Russia by Alexandar Mihailovic is published by arrangement with the University of Wisconsin Press.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге подробно и увлекательно повествуется о детстве, юности и зрелости великого итальянского композитора, о его встречах со знаменитыми людьми, с которыми пересекался его жизненный путь, – императорами Францем I, Александром I, а также Меттернихом, Наполеоном, Бетховеном, Вагнером, Листом, Берлиозом, Вебером, Шопеном и другими, об истории создания мировых шедевров, таких как «Севильский цирюльник» и «Вильгельм Телль».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Потрясающее открытие: скульпторы и архитекторы Древней Греции — современники Тициана и Микеланджело! Стилистический анализ дошедших до нас материальных свидетелей прошлого — произведений искусства, показывает столь многочисленные параллели в стилях разных эпох, что иначе, как хронологической ошибкой, объяснить их просто нельзя. И такое объяснение безупречно, ведь в отличие от хронологии, вспомогательной исторической дисциплины, искусство — отнюдь не вспомогательный вид деятельности людей.В книге, написанной в понятной и занимательной форме, использовано огромное количество иллюстраций (около 500), рассмотрены примеры человеческого творчества от первобытности до наших дней.